Алевтина хотела сесть со мной за одну парту, но я не согласилась. Боюсь, Слонов обидится.

После уроков нас повели в Анатомический музей. Сначала мы глазели на зародышей разных животных в банках, а потом сели смотреть жуткие фильмы про оперированных собак.

Собакам в опытах все время отрезали то одну лапу, то другую. При этом каждый раз научно обосновывали.

Я не выдержала и слиняла. Надька Пожарская бросила мне вслед камень:

– «Не вынесла душа поэта…»

Алевтина удалилась вместе со мной за компанию. Мы с ней как-то сразу породнились. Алевтина молчит-молчит, а всё про всех знает.

У Васипова мать пьет, оттого он такой нервный. А Ганна на самом деле никакая не Ганна, а обычная Галя. В классном журнале написано: «Волова Галина». Это она для имиджа выдумала. Ну и ну! Мне бы такое в голову не пришло. Но откуда украинский акцент? Почему «Ганна»? Не могу представить себе Волову, читающую Гоголя. И вообще читающую!

Алевтина переживает, что она большого роста. А я страдаю от малого. Всё-таки мир противоречив! Каждый человек – загадка.

– Я как верста коломенская… – вздохнула Алевтина.

Всё потому, что она занималась плаванием. Правда, недолго. Мама увидела, что дочка растет как на дрожжах, и забрала ее оттуда.

Сказать по чести, у Алевтины прекрасная фигура. Не то что у меня – вообще никакой.

А Иван-то Демьянович уволился. Никто не знает почему. А я догадываюсь. Профессия должна быть в жизни одна. Как и любовь. Но не у всех на это хватает духу.

Саша напрасно радовалась, что выросла за лето. Все выросли! А значит, она так и осталась на физкультуре в девчачьей шеренге последней по росту. Зато в мальчишечьей шеренге главенствовал теперь уже не Метлищев, а Слонов.

Слонов был могучий, как дуб, и крепкий, как силач Бамбула. По математике у него намечался в четверти «кол», а по поведению в журнале стояло «два» с плюсом. Правда, карандашом пока.

Во вторник физрук Титаник пообещал вместо урока баскетбол. (Мускулатуру физрук накопил мощную, как у титана, а ростом не вышел. Отсюда и прозвище – Титаник). Титаник попросил убрать из зала скамейки, чтобы образовалось баскетбольное поле.

Слонов нечаянно поднял скамейку вместе с Румянцевой и Васиповым. Васипов сидел на скамейке, потому что был освобожденный, а Румянцева просто так приткнулась, на минуточку. Васипов ойкнул, но соскочил, а Румянцева – нет.

Она даже испугаться не успела, как оказалась в воздухе. Побелела и вцепилась в скамейку обеими руками. Все заверещали. Физрук затопал ногами. Вкатил Слонову замечание. А главное, высказался:

– Ну, детина! А если бы эта крошка убилась?!

Все заржали.

– Крошка-матрешка! – съязвил Метлищев.

Румянцева покраснела до ушей. Физкультура была для нее пыткой. Девицы красовались на этом уроке в гимнастических купальниках, а Румянцева впопыхах напяливала на себя в раздевалке огромную футболку и треники. Ей нечего было обтягивать.

Физрук вконец рассердился – баскетбол отменил и велел всем прыгать через «козла». Не через живого, понятно, а через снаряд. Девчонки, кокетничая, ахали, добегали «нежным шепотом» до снаряда и застывали как вкопанные. От избытка женственности. Прыгнула только Нинка Рыбина. Она была спортсменка от природы, с детского сада.

Когда очередь дошла до Румянцевой, все захихикали в предвкушении спектакля. Саша никогда не могла скакнуть ни через «козла», ни через «коня». Страх пробивал ее током.

Но сегодня от переживаний страх куда-то подевался – перегорел, наверное, будто старая лампочка от высокого напряжения. Румянцева с бесстрастным лицом домчалась до «козла» и как сиганет! Метра на два вперед, пушинкой. Чуть в дверь не вылетела.

А дверь в этот момент возьми и откройся! Потому что ни с того ни с сего на чужой урок вошла Серафима.

Все рты пооткрывали. Серафима тоже изумилась. Физрук, стоявший справа от снаряда для страховки, отскочил в сторону от неожиданности словно ошпаренный.

– Ну ты даешь, Румянцева! «Пять» с плюсом, Румянцева! Только тормозить надо, Румянцева!

Саша вновь зарделась, будто маков цвет. И услышала вдруг: Серафима, всплеснув руками, пробормотала громким шепотом:

– Стройная, как березка!

Девчонки сразу зафыркали от возмущения. Главный спа-специалист в женской красоте – Инка Пескарик изрекла с растяжечкой:

– Стройность без форм – ху-до-ба.

Надька Пожарская тоже не удержалась:

– Фу-ты, ну-ты, ручки гнуты!

Саша скрылась в раздевалке, благо, звонок затрезвонил. Чувства бурлили в ней, словно лава в вулкане. Ну надо было Серафиме опять влезть! Всегда она… ни к селу ни к городу… Да и Титаник тоже со своей «крошкой»…

Саша чувствовала себя тряпичным уродом. Как назло, и Алевтины сегодня не было: Алевтину свалила ангина.

Следующим уроком была литература. Серафима начала объяснять про говорящие фамилии у Гоголя. Даже кусочек прочитала из «Мертвых душ». Вообще-то «Мертвые души» в девятом классе проходят. Серафима всегда вперед забегает. Раньше Саше это нравилось. Только не сегодня.

Естественно, Серафима попросила привести примеры говорящих фамилий.

– Слонов! – захохотал Метлищев. – Он как слон. Сила есть – ума не надо.

Румянцевой стало Слонова жалко.

Но тут вдруг Васипов руку поднял. В защиту слонов.

– Слоны людям друзья. Быть слоном хорошо. Про это Борис Житков писал в своих рассказах.

Серафима даже не успела его похвалить, как вскочила Румянцева:

– Я согласна с Васиповым. И еще есть сравнительный ряд: слон – значит, богатырь. Например, богатырь Ермак, покоритель Сибири, и легендарный ледокол в Северном Ледовитом океане – разбиватель льдов.

– А чего примеры-то не из Гоголя? – удивилась литераторша.

Но седьмой «Б» взвыл от восторга:

– Правда жизни ценнее, Серафима Владимировна!

– Круто же!

– Ха-ха! Во, примерчик!

– Васипов, ты что – защитник слонов?

– Васипов – индиец, а Моська в Слона влюбилась!

– Слон, слышишь, ты только вместе с партой Моську не поднимай!

Румянцева вспыхнула и села.

– Еще пример! – насмешливо произнесла Пожарская. – Говорящая фамилия – Румянцева. Потому что румяная.