Вдруг она услышала шаги Тарика. Во рту сразу пересохло. Сердце ее забилось. Она попыталась собраться с мыслями. Девушка посмотрела на запертую дверь. Здесь она сможет по крайней мере защититься, и он не выкинет ее из дома. Правда, кабинет был такой маленький, что Гвинет начала чувствовать клаустрофобию.

Тарик осмотрел квартиру: она была пуста. Неужели эта девица вняла его благоразумному совету и ушла? Кажется, он не очень обрадовался этому обстоятельству. Наверняка она вляпается в какую-нибудь нехорошую историю.

В квартире до сих пор витал ее запах — чистый, светлый, манящий. Тарик прошел на кухню и облегченно вздохнул, увидев на столике ее сумочку и мобильник. Итак, все же она здесь.

Он подошел к сумочке и вынул из нее паспорт Гвинет.

Из кабинета доносился какой-то шум.

— Гвинет? — позвал он.

Девушка напряглась, услышав его голос. Однако на этот раз причина страха была другая. Перед ней мгновенно встали образы прошлой ночи — широкая кровать, застеленная шелковыми простынями, и такой же шелковой была кожа обнаженного мужчины, который лежал на этой кровати, обнимая Гвинет…

Тарик подошел к двери кабинета, у него захватило дух, когда он понял: девушка заперлась.

— Открой немедленно дверь! — приказал он.

— Ты не имеешь права приказывать мне, — отозвалась Гвинет. — Возможно, ты считаешь, что это твоя квартира, ноу меня есть документы, доказывающие, что мой отец — владелец квартиры. Теперь, когда он умер, квартира перешла мне. И я не собираюсь подчиняться какому-то незнакомцу, который хочет вышвырнуть меня вон из моего же собственного дома! Это очень дорогая квартира. До тех пор пока кто-нибудь не докажет свои права на эти апартаменты, я могу оставаться здесь, потому что мне все равно некуда идти.

Девушка гордилась твердостью своего голоса и теми словами, которые произнесла после длительной репетиции.

Так, значит, она и правда не проститутка. Но деньги ей действительно нужны, и кажется, очень, если она осталась здесь после всех тех обвинений, которые он ей предъявил. Кроме того, горестных ноток сожаления о смерти отца в ее голосе не было.

— Нам как раз об этом надо поговорить, — сказал он ей примирительным тоном.

— Я уже попыталась сделать это, — напомнила она ему. — Но ты меня не слушал и не слышал. Из того, что произошло между нами, я делаю вывод: ты задумал все это представление намеренно, чтобы выдворить меня из страны и таким образом отобрать квартиру.

— Да это же смешно!

— Неужели? У тебя, очевидно, есть ключ от этой квартиры, так же как и у меня. И ты наверняка знаешь о квартирных мошенниках, которые проворачивают махинации с этим домом, продавая двум разным людям одни и те же апартаменты, и так зарабатывают вдвое больше. Но у тебя нет документов, подтверждающих, что ты владелец квартиры. А у меня есть. Я уже зарегистрировалась в агентстве, — с вызовом сказала она. — Если ты правда хочешь доказать, что квартира твоя, тебе нужно зарегистрировать свои права. Что касается меня, то я вообще думаю, что это не твоя собственность. Надо разобраться с этим делом. Вот увидишь, окажется, что полноправный владелец только я.

Ее объяснения окончательно успокоили его. Хорошо, что она находится за дверью и не видит его взгляда.

— Так ты собираешься оставаться там и голодать? — спросил Тарик. — Судебный процесс в Зуране известен как самая длительная процедура.

Еда! И как же она не подумала об этом, когда закрывалась?

— Человек может долго жить на одной воде.

— Некоторые члены бедуинского племени могут, но что-то я сомневаюсь, что ты одна из них. Кроме того, у меня есть запасной ключ от кабинета.

Гвинет посмотрела на дверь.

— Я не проститутка, — предостерегла она его.

Тарик нетерпеливо вздохнул.

— Я это уже понял.

— Что? Как? Когда? — кажется, она слишком радостно это воскликнула. — Тогда я могу донести на тебя властям за то, что ты сделал, — заявила она.

— Оттуда, где ты сидишь, это сделать невозможно, — сказал ей Тарик ехидно. — Мой компьютер выключен, а свой мобильный ты забыла на кухне, вместе с сумочкой, — добавил он, затем набрал номер горячей линии шефа полиции Зурана и запросил всю информацию о Гвинет. Он вернулся на кухню, положил ее паспорт обратно в сумочку и вышел в коридор, закрыв за собой дверь, чтобы не было слышно его разговора. — Да, кстати, необходимо выяснить, кто из правительства спрашивал разрешения впустить в страну 50 молодых женщин. Чад Рейнвельт просил меня достать разрешение на приезд в Зуран группы проституток. Я был вынужден пообещать, но предупредил, что это займет у меня много времени.

Гвинет слышала его приглушенный голос и старалась понять, что происходит. Итак, у нее не было ни еды, пи мобильного, она никак не могла связаться с внешним миром. Но главное: он наконец понял, что она не проститутка. Может, тогда ей лучше выйти и поговорить с ним лицом к лицу?

Тарик услышал поворот ключа в замке. Он равнодушно стоял и ждал, пока появится Гвинет.

Жаль, что она решила остаться в квартире. Ему хотелось, чтобы она ушла из его жизни.

Однако делать было нечего. Пока он вынужден играть отверженного члена королевской семьи и оставаться здесь. Чад — умудренный опытом мошенник, человек, который редко кому доверяет. Поэтому оставить квартиру Гвинет, а самому уехать — смерти подобно.

Кроме того, у него был свой материальный интерес — ведь квартира оформлена на его имя. Безусловно, ситуация осложняется, игра становится все более опасной для Тарика. Сейчас, как никогда, было важно усыпить бдительность Чада, ввести его в заблуждение насчет того, кто есть Тарик на самом деле. Нельзя допустить разоблачения, пока предатель не схвачен.

Гвинет вышла из кабинета и проскользнула на кухню. Почему-то теперь она показалась Тарику маленькой и ранимой женщиной, совсем не такой, какой она была сегодня утром.

Гвинет с трудом смогла взглянуть ему в глаза: после того, что произошло между ними, она оказалась в двусмысленном положении.

— Итак, — начал Тарик, — поговорим начистоту, ты и правда считаешь, что эта квартира — собственность твоего отца?

— Да, я абсолютно уверена, — заявила Гвинет. — И у меня есть документы, доказывающие его права.

Тарик сделал вид, что не услышал этих слов, и спросил:

— Когда он умер?

— Около трех недель назад.

— То есть ты недавно приехала сюда? — Он даже не потрудился скрыть невольное ликование.

Гвинет вспыхнула, но не успела ничего рассказать про Терезу и Энтони, так как зазвонил его телефон. Тарик молчал и ждал от нее ответа. Мобильник продолжал звонить, но Тарик все смотрел на нее, пока Гвинет не отвела взгляда.

— Жди здесь, — приказал он, взял телефон и вышел из кухни.