— Не знаем! Все чешутся, температура у некоторых скачет. Я уже себе всю руку разодрал, остановиться не могу! Фармацевтики, блин! Никто не знает, что за напасть и никто не может справиться!

— Я сейчас посмотрю антигистаминное. А ты беги и сообщи всем, чтобы у себя в сумкам поискали. Пусть это поможет единицам, но самые тяжелые случаи сможем облегчить.

— Хорошо, я побежал.

— Стой! Есть критические больные? Ты говорил про сыпь на слизистых. Есть отеки гортани?

Хм, Смолов неплохо разбирался в проблеме! Зауважала еще больше мужика!

— Не знаю… — судя по голосу мужчина струхнул.

— Не знаешь? — Смолов источал угрозу. — Ты столько лет работаешь с лекарственными препаратами, и не слышал про отек Квинке?

— Слышал, — сдавленно пропищал тот.

— Довольно, — Оборвал его Павел. — Выполняй задание, после чего спускайся на первый этаж. Где большинство больных?

— В холле. Ждут скорую помощь.

— Встретимся там, — после этих слов шефа послышался сильный хлопок двери. Ставлю тысячу — это Смолов со злости звезданул.

— Аня? — я высунула нос на окрик начальства и с удивлением посмотрела на Павла. Мне не послышалось? Босс знает мое имя?

— Вы же Аня? — переспросил он, видя мое ошарашено лицо.

— Угу, — осторожно кивнула я.

— Выходите, Аня. Нужны глаза и руки, — Павел уже натягивал на себя футболку. — Осмотрим больных и снимем отек у тех, кто в критическом состоянии. Антигистаминне редко кто держит при себе… — босс явно был не в духе. Понимаю: голова болит, наверное, еще пьяная карусель толком не прошла, а уже надо бежать на спасение мира. Вот так, героям отдыхать нельзя!

— Вы же умеете отличать критический отек от слегка воспаленного горла? — вдруг с сомнением протянул Смолов. Стоял на выходе и держался за ручку двери.

Я нацепила туфли, выпрямилась и произнесла как можно бодрее:

— Готова! Умею!

— Отлично! Идем, посмотрим, чем сможем помочь… Возьмите телефон, если в нем есть фонарик, будем смотреть горло. — Смолов протянул мне медицинские маски из аптечки и забрал ящичек с собой: — Наденьте на случай, если заразно.

Говорил так правильно, будто доктор, а вид… Футболка и штаны еще ни на ком не смотрелись так шикарно! Сводобный стиль в одежде ничуть не упростил Смолова. Собранный, будто в деловом костюме с иголочки, шеф настроен весьма решительно! Этот внутренний напор, энергия, бьющая изнутри притягивала как магнит.

Эх, лидера не скроешь даже за холщевом мешком! А уж хищника, который угадывался в каждом движении тела — тем более!

Мы спустились по лестнице на первый этаж, и пошли на звук гудящего человеческого улья. Везде, где хватало глаз, сидели замученные сотрудники компании. Лица в отталкивающую мелкую сыпь, руки усеяны так, что не видно живого места.

У мамы однажды была крапивница, и мне показалось, что выглядит похоже, но ставить диагноз не рвалась — не врач. Поэтому скромно маячила позади шефа.

— Они едут? — спрашивали одни чесоточные.

— Сколько машин? — интересовались другие, то и дело протирая руками слезящиеся глаза.

— Мы все не вле-е-е-езе-е-е-ем! — стонали в ответ третьи через заложенный нос.

Паника нарастала, все спешили попасть в больницу первыми, продирались ближе к выходу, апеллировали тяжестью своего состояния, а кое-кто умудрился даже чуть не подраться, да только сил не хватало. Многих пошаталывало от температуры…

Смолов тут же вклинился в гущу событий и раздал распоряжения тем, кто стоял на ногах. В общей сложности мы набрали десять пузырьков антигистаминных средств в каплях и двадцать таблеток. Чудовищно мало на пятьсот человек, но может спасти жизни в экстренной ситуации или облегчить состояние до приезда врача.

Дальше время понеслось, как бешеное. Царил настоящий дурдом. Скорые застряли в субботних пробках среди дачников и не могли добраться оперативно. Мы же со Смоловом только и делали, что смотрели в горло больным и распределяли в группы: критическое состояние, острое, среднее, легкое. Люди были недовольны, спорили, пытались перейти кучку, которая первой уедет на скорой, пока Смолов как следует не гаркнул.

Иногда пара хороших крепких фраз безотказно приводит наших людей в чувство!

После этого воцарился худой мир, полный страдальческих взглядов на начальство. Но босс не зря слыл непрогибаемым начальником: на манипулирование не поддавался, даже если залетные красотки с филиалом умоляли, хлопая глазами. Это они просто не знали: шеф против служебных романов!

Ноги быстро заныли от беготни, и я скинула туфли в сторону. Мелькнула паническая мысль: кто-то заметил, что я пришла со Смоловым, да еще во вчерашнем платье. Но всем было настолько до себя, что я быстро забыла о подобных глупостях. Через три часа до нас добралась первая скорая помощь, и началась настоящая толкучка — все рванули на выход. Докторов разрывали на части, люди качали права о массовом вирусе, отравлении или аллергии, о обязательных мерах государства, о врачебном долге, о вертолетах скорой помощи. На деле медицина оказалась плачевна, и даже вблизи от столицы можно было попасть вот в такую переделку, что прочувствовали на себе не много не мало, а почти полтысячи человек!

Двадцать минут спустя у особняка стояло пять карет скорой помощи. Часть медиков осталась, часть уехала вместе с пациентами. Через еще полчаса — еще десять скорых прибыло к порогу. И эта череда снующих туда-сюда врачей и больных превратилась для меня в одно сплошное месиво. К концу дня я сама шаталась не хуже сегодняшних пациентов, но смотрела на бодрого и собранного Смолова и приказывала себе не отставать.

За этот день мы незаметно для себя сблизились с Павлом. К вечеру я стала настолько тонко улавливать движения шефа, что не успевал тот попросить, как я уже была на подхвате. Мы таскали на себе обессиленых горячкой людей, помогали врачам, подавали воду. И когда последний десяток больных забрали в областные больницы, сказав, что теперь все отделения в области заполнены сотрудниками компании Буер, мы со Смоловым свалились на диван в холле, не чувствуя под собой ног.

— Это закончилось? — Павел повернул ко мне голову, и мы оказались так близко друг к другу, что его вопрос вылетел из головы, как через сквозную трубу. Что он там спросил? Хоть убей не помню. Чувствую только его тепло и все. Прижаться бы, свернуться калачиком и уснуть…

Осторожно кивнула, шеф устало закрыл глаза и медленно отвернулся.

— В понедельник нас ждет настоящий ад, если сотрудники не встанут на ноги к началу рабочей недели. Если информация просочится в СМИ, акционеры камня на камне от офиса не оставят. Фармацевтическая атака на фармацевтическую компанию — волк волка съел! И время выбрано четко — полувековой юбилей компании! Ни на секунду не сомневаюсь, что это четко спланированный жестокий план, — зубы Смолова скрипели от злости. — И мне кажется, что дело в еде. Кто подбирал кейтеринговую службу?