иль лучше до обеда

Возиться с старыми журналами соседа?

7 Пороша. Мы встаем, и тотчас на коня,

8 И рысью по полю при первом свете дня;

Арапники в руках, собаки вслед за нами;

Глядим на бледный снег прилежными глазами;

Кружимся, рыскаем и поздней уж порой,

12 Двух зайцев протравив, являемся домой.

Куда как весело! Вот вечер: вьюга воет;

14 Свеча темно горит; стесняясь, сердце ноет;

По капле, медленно глотаю скуки яд.

Читать хочу; глаза над буквами скользят,

А мысли далеко… Я книгу закрываю;

Беру перо, сижу; насильно вырываю

У музы дремлющей несвязные слова.

Ко звуку звук нейдет… Теряю все права

Над рифмой, над моей прислужницею странной:

Стих вяло тянется, холодный и туманный.

23 Усталый, с лирою я прекращаю спор,

24 Иду в гостиную; там слышу разговор

О близких выборах, о сахарном заводе;

Хозяйка хмурится в подобие погоде,

Стальными спицами проворно шевеля,

28 Иль про червонного гадает короля.

29 Тоска! Так день за днем идет в уединенье!

30 Но если под вечер в печальное селенье,

Когда за шашками сижу я в уголке,

Приедет издали в кибитке иль возке

Нежданная семья: старушка, две девицы

(Две белокурые, две стройные сестрицы), —

Как оживляется глухая сторона!

Как жизнь, о боже мой, становится полна!

Сначала косвенно-внимательные взоры,

Потом слов несколько, потом и разговоры,

А там и дружный смех, и песни вечерком,

И вальсы резвые, и шепот за столом,

И взоры томные, и ветреные речи,

На узкой лестнице замедленные встречи;

И дева в сумерки выходит на крыльцо:

Открыты шея, грудь, и вьюга ей в лицо!

Но бури севера не вредны русской розе.

Как жарко поцелуй пылает на морозе!

47 Как дева русская свежа в пыли снегов!

Этот стих, не самый читаемый, не самый любимый даже среди поклонников пушкинских стихов, на самом деле один из самых волшебных в русской поэзии!

Попробуем разобраться в том, что там происходит.

Строки с 1 по 7. Скука, проза.

С 8 по 12. Охота.

С 14 по 23. Попытка работать творчески. Читать, писать стихи. Не получается…

С 24 по 28. Напрасная попытка присоединиться в кухне к общему разговору.

Строка 29. Тоска! И сразу за ней… «НО ЕСЛИ…» Приезд гостей (старушка и две девицы).

С 30 по 47 (до конца). Радость, свет, жизнь, влюбленность.

Как вы думаете? Где в этом стихотворении золотое сечение (пропорция 1,618)?

Делим 47 (общее число строк стихотворения) на 1,618.

Безумие! 29 строка! Это значит, что пропорция золотого сечения (или, как ее называют, «божественная пропорция») разделила стих на две неравные части. В первой части (29 строк) — проза, скука, тоска. Не спасает ни охота, ни попытка творчества, ни стремление пообщаться в кухне с близкими людьми. Во второй части стиха (30–47) — Вдохновение, влюбленность, поэзия, эмоции. И даже мимолетный (и весьма чувственный) роман. В пушкинские сети попалась юная гостья!

Для тех, кто не забыл, напоминаю о пропорции золотого сечения, главной пропорции в природе, в строении человеческого тела, в искусстве (архитектура, музыка, живопись). Вот числа пропорции золотого сечения: 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34, 55… Каждая последующая цифра слагается из суммы двух предыдущих. Чтобы разделить прямую золотым сечением, нужно знать его пропорцию. Это будут две части разной длины. Если принять первую (длинную) за единицу, то вторая (короткая) часть будет 0,618. В этой волшебной точке (не случайно она называется «божественной пропорцией») — кульминации моцартовских или шопеновских мелодий, пропорции величайших архитектурных сооружений, картин художников и… пропорции… человеческого тела!

Вот здесь-то вновь возникает тот же вопрос. Высчитывал ли Пушкин место золотого сечения? Или это подсказка Неба? Хочется ответить быстро. Но… не получится. Вы можете представить себе поэта, считающего количество строк, затем составляющего пропорцию? И после этого принимающего решение: «Здесь я запущу гостей и исправлю свое настроение и настроение стиха». Нет, не можете. И я не могу. Но… гости появляются именно в зоне золотого сечения!!!

Значит… поэт не считал, а ЧУВСТВОВАЛ!!! Это и есть один из признаков гения СОЗИДАНИЯ!

Но, может быть, случайность?

Попробуем еще раз. Другое стихотворение. И вновь Пушкин:

Сапожник (притча)

Картину раз высматривал сапожник

И в обуви ошибку указал;

Взяв тотчас кисть, исправился художник.

Вот, подбочась, сапожник продолжал:

«Мне кажется, лицо немного криво…

А эта грудь не слишком ли нага?»…

Тут Апеллес прервал нетерпеливо:

«Суди, дружок, не свыше сапога!»

Есть у меня приятель на примете:

Не ведаю, в каком бы он предмете

Был знатоком, хоть строг он на словах,

Но черт его несет судить о свете:

Попробуй он судить о сапогах!

Здесь поэт даже не скрывает золотого сечения, а отделяет первые 8 строк от последующих пяти. Первые восемь строк — событие (оценка сапожником картины художника и ответ художника). А вторые пять строк — оценка от автора притчи.

Здесь так и хочется сказать: «Считал, Александр Сергеевич, считал!!!»

Иначе бы написал во второй половине четыре строчки, а не пять. Но посмотрите, как меняется порядок рифм. В первой части все восемь строк абсолютно классичны и рифмы симметричны. Первая строка рифмуется с третьей, вторая — с четвертой.

Сапожник… указал, Художник… продолжал

Криво… нага, нетерпеливо… сапога.

А во второй части первая рифмуется со второй и четвертой.

Примете… предмете… свете.

А третья — с пятой.

Словах… сапогах.

Но еще интереснее, если мы отметим, что притча состоит из двух вполне самостоятельных стихов.

Восьмая строчка первой части придает стиху законченность: «Суди, дружок, не свыше сапога». Не случайно эта фраза стала крылатой.

Последующие пять строк выглядят как вполне возможная самостоятельная эпиграмма. На человека, который ТАК «умен», что поэт советует ему судить не о свете (обществе), а о куда более простом предмете: оценивать сапоги!!!

Так золотое сечение отделило не только СОБЫТИЕ от СУЖДЕНИЯ, но и показало два стиха в одном. Как говорится, ВЫСШИЙ ПИЛОТАЖ!!!

И, продолжая тему золотого сечения, еще одно стихотворение. Одно из самых важных