– Мы не смогли сообщить Клер. Она постоянно в разъездах. Наверное, она и сейчас в дороге.

– В поисках мужа, как полагаю? Кстати, ей удалось-таки хоть немного похудеть?

Фанни остановилась и бросила на Рейфа осуждающий взгляд.

– Клер не виновата, что у нее такая конституция.

– О, прости. Не хотел никого обидеть. Мне говорили, что греки обожают женщин с рубенсовскими формами. Кстати, и ты приятно округлилась. – Он со знанием дела окинул ее фигуру взглядом сверху донизу. – Как раз в нужных местах. – Рейф поспешил за сорвавшейся с места Фанни, продолжая держаться примерно в двух шагах от нее. – А Найджел все также толчется поблизости – на редкость самонадеянный тип.

– Я была бы тебе признательна, если бы ты оставил Найджела в покое. Я не собираюсь обсуждать его с тобой. – Фанни раздраженно смахнула с лица выбившийся из прически завиток.

– Так ты с ним встречаешься?

– А если да, то что?

Рейф без труда прочел по ее лицу все, что ему требовалось.

– Ничего. Это меня не касается. Но, право, Фанни, – насмешливо хмыкнув, добавил он, – ты и Найджел? Ты ведь не серьезно, а, Фанни?

Фанни стремительно обернулась.

– Нет, Рейф, это ты ни к чему не можешь относиться серьезно. – Она прикусила и так уже распухшую нижнюю губу. – Зачем ты здесь?

– Очень скоро тебе предстоит открыть, что я могу быть предельно серьезным, когда речь идет о твоей безопасности. – Рейф прищурился, и темно-зеленые глаза его опасно блеснули из темного угла. – К сожалению, узнав о причине, по которой я здесь, меньше волноваться ты не станешь.

Фанни почувствовала, как в горле пересохло от дурного предчувствия.

– Продолжай.

– Что бы там ни думали обо всем этом мои родственники, я приехал в Эдинбург, приехал именно сегодня, как нельзя некстати, не затем, чтобы мучить Фрэнсин Грейвил-Ньюджент. Я здесь для того, чтобы ее защитить.

– Защитить меня? – Фанни насупила брови. – Ты будешь меня защищать? Это от тебя меня надо защищать!

Рейф и бровью не повел.

– Я работаю на Отдел расследований в Скотленд-Ярде. Антитеррористический отдел.

– Я слышала, что такой отдел был недавно создан.

– Это хорошо. Так вот, меня отправили сюда на всякий случай, в качестве меры предосторожности, и я останусь здесь, пока не завершится расследование. – Рейф говорил медленно, тщательно подбирая слова, чтобы не напугать Фанни. – За последнюю неделю погибли два известных промышленника. Вчера в Лондоне была обнаружена отрубленная голова и ступни некоего члена парламента. Насколько нам известно, этот господин сколотил состояние, занимаясь железными дорогами. Сейчас в Кенте проводятся мероприятия по розыску его туловища. Звучит нелепо и страшно, но так оно и есть.

Фанни испытующе всматривалась в его лицо расширенными от ужаса глазами.

– А мой отец, как следует из твоей логики, и есть вторая жертва. Даже если все так и есть, мне ничего не грозит.

– Ты ведь намереваешься продолжить то, что делал твой отец, верно? Управлять его многочисленными заводами? Не так давно ты сделала по этому поводу публичное заявление. – Фанни несколько побледнела, и Рейф сократил дистанцию между ними.

– Но… Это же был несчастный случай, – пробормотала Фанни и, нахмурившись, добавила: – Я сама читала отчеты и показания свидетелей, которые…

– Меня прислали сюда со специальным заданием. Я обязан защищать тебя, и, если понадобится, защищать ценой своей жизни.

Он видел, как ей тяжело. Сердце исходило кровью от боли за отца.

– Почему так? Почему жизнь так чудовищно несправедлива? Разве я не заслужила право закатить истерику, наорать на тебя? – Как ей хотелось выплеснуть свой гнев на того, кто пренебрег ею, кто бросил ее, Фанни Грейвил-Ньюджент, а теперь вернулся к ней в качестве телохранителя и защитника. Она отпрянула от него, затем повернулась к нему лицом. – Нет, я скажу все, что о тебе думаю, и, в конце концов, заставлю тебя ответить на мои вопросы. Почему ты бросил меня? Бросил на балу в честь нашей помолвки?

– Что сказал тебе отец? Он объяснял тебе что-нибудь?

– Я спрашивала его. Часто спрашивала, но не получала ответа. – Фанни сглотнула комок. – А теперь он мертв, и ответить мне должен ты.

– Господи, Фанни, только так и можно было поступить – дать тебе возможность расторгнуть помолвку.

– Действительно, ты поступил так, как подобает джентльмену. Но почему, Рейф? Я думала, что мы понимаем друг друга. Я думала, что дорога тебе, очень дорога.

Он продолжал смотреть ей в глаза и тогда, когда она стиснула зубы, и когда сжала кулаки.

– Ты действительно дорога мне, Фанни. Всегда была дорога и всегда будешь дорога. Ты и не представляешь, как ты мне дорога.

И вдруг комната наполнилась призраками прошлого. Фанни вновь чувствовала легкий аромат отцовского одеколона, слышала неразборчивый гул возбужденных голосов, громкий хлопок дверью напоследок – это Рейф вышел из кабинета. Фанни не знала, о чем был разговор у них с отцом, но что-то подсказывало ей: отец молчал неспроста – они сговорились с Рейфом скрывать от нее какую-то невообразимую, жуткую правду.

Отец сообщил ей, что помолвка расторгнута, не глядя ей в глаза и все время расхаживая по кабинету. Он говорил что-то еще, но она его уже не слышала. Свадьбе не бывать. Слезы стояли у нее в глазах. Фанни помнила, какой у отца был голос – словно он едва сдерживался, чтобы не накричать на нее. «Будет лучше, если ты уйдешь в свою комнату. Я сам объявлю обо всем гостям», – вот что он тогда сказал.

Годами сдерживаемый гнев прорвался наружу. Фанни трясло.

– Ты не только трус, Рейф, ты еще и подлец. Только подлец может заявлять о своих чувствах в то самое время, когда берет назад данное им слово.

Рейф судорожно сглотнул. Очевидно, слышать правду о себе не слишком приятно.

– Трус и подлец. Хуже быть не может. – Он подался к ней. – Фанни, дело в том, что я не мог на тебе жениться.

– Может, хватит отговорок, Рейф? Все хотели этого брака. Мой отец любил тебя как сына. А уж твоя семья…

– Брак невозможен, когда один из брачующихся уже женат.

Ее словно окатили ушатом ледяной воды. Комната покачнулась. Еще немного, и Земля сойдет с оси.

– Ты, – отчетливо слыша звон в ушах, спросила Фанни, – женат?

– Я был женат, – сказал Рейф, твердо глядя ей в глаза. За все время этого разговора он ни разу не отвел взгляда. – Какое-то время.

В ту секунду, как у нее подкосились колени, Рейф бросился к ней. Он не дал ей упасть и опустил на ближайшую кушетку.

– Могу я принести тебе воды?

Фанни покачала головой.

– Был? – переспросила она свистящим шепотом. – Что значит «был»? – Глаза ее беспокойно блуждали в поисках ответа. – Выходит, ты бросил ее так же, как бросил меня.