Восьмой директор разговаривает так громко, что эхо отзывается в подсобке.

— Да, кстати! Сегодня с тобой в паре — новичок, зовут Сираха. Вчера он тренировался, сегодня впервые в дневную. Присмотри за ним!

— Ха-ай! — бодро отзываюсь я.

Не отрываясь от клавиш компьютера ни на секунду, директор несколько раз кивает.

— Что бы я без тебя делал, Фурукура! Ивата скоро уходит, и на всю дневную смену останетесь ты, Идзуми, Сугавара да этот новенький, Сираха. Ну, а мне, боюсь, придётся взять на себя ночь…

Этот директор растягивает окончания в точности как Идзуми-сан, только другим голосом. В нашем магазине он появился на год позже неё, поэтому непонятно: то ли сам директор перенял манеру речи Идзуми-сан, то ли, наоборот, она всё больше оттягивала свои окончания вслед за ним.

Думая обо всём этом, я киваю и отвечаю голосом Сугавары:

— Мы справимся! Скорей бы только найти ещё работников!

— Да-да, объявление я уже дал и ночную смену попросил приводить своих друзей-знакомых, кому подработка нужна. Хорошо хоть ты у нас на пятидневке!

В комбини, где постоянно не хватает рук, даже тот, кто считает себя ничтожеством, становится на вес золота. И пускай я не такой безупречный продавец, как Идзуми-сан или Сугавара, но появляюсь на работе строго по часам, без прогулов и опозданий, уж в этом со мной не сравнится никто. За что меня и ценят. Как шестерёнку, которая не подведёт.

Из-за двери вдруг слышится тихий голос:

— Извините…

— А, Сираха? Заходи-заходи! Разве я не велел приходить за полчаса до начала смены? Опаздываешь!

Под сердитую тираду директора дверь осторожно открывается, и в подсобку проскальзывает долговязый, под метр восемьдесят, сутулый парень, похожий на проволочные плечики для одежды. Даже очки кажутся сделанными из серебристой проволоки, обвившей его лицо. Одет как положено — белая рубашка, чёрные брюки; но к его чудовищной худобе не подходят никакие размеры: из рукавов торчат запястья, а ближе к поясу одежда топорщится и пузырится.

В первую секунду я поражаюсь — сплошные кожа да кости! — но успеваю спрятать эмоции в поклоне.

— Привет! Я Фурукура из дневной смены! Буду рада вместе поработать!

Я пытаюсь звучать как наш директор на собраниях, но, похоже, слегка перебарщиваю. От моих бодрых выкриков Сираху передёргивает.

— Ха-ай… — только и выдыхает он.

— Ну же, Сираха! — не унимается директор. — Где твоя вежливость?! Правильное начало — уже полдела, так что прежде всего отработай приветствия!

— Эм-м… Доброе утро… — еле выдавливает Сираха.

— Твоя подготовка закончилась. Отныне ты — работник дневной смены. Как обращаться с кассой, прибирать в зале и готовить фастфуд, тебя научили. Но ещё больше придётся запомнить в деле. Это Фурукура, она работает в магазине со дня его открытия, так что спрашивай, объяснит что угодно.

— Ха-ай…

— Восемнадцать лет, ты слышал, Сираха? Во-сем-на-дцать! Удивился небось? Ну то-то. Она твоя старшая, слушай её во всём.

— Д-да?.. — недоверчиво мямлит Сираха. Его впалые глаза проваливаются ещё глубже в череп.

Пока я лихорадочно думаю, как рассеять неловкость, дверь с силой распахивается, и на пороге появляется Сугавара.

— С добрым утром!

Сугавара протискивается в подсобку, таща на спине огромный кейс с каким-то музыкальным инструментом, и тут замечает Сираху.

— О! Новенький? — жизнерадостно кричит она ему. — Ну что, поработаем вместе?

Кажется, после прихода Восьмого директора голос у Сугавары с каждым днём делается всё громче. Так, что это уже слегка раздражает. Пока я размышляю над этим, Сугавара и Сираха успевают приготовиться к работе.

— Итак, сегодня линейку проведу я! — объявляет директор. — Начнем с новостей! Во-первых, Сираха прошёл обучение и с сегодняшнего дня работает в дневную смену с девяти до пяти. Давай, Сираха, говори громче, держись бодрей! Что непонятно — спрашивай у этих двух. Они у нас обе ветераны. И попробуй хотя бы немного постоять за кассой в обеденный пик, договорились?

— Хай! — кивает Сираха.

— Дальше. Сегодня у нас распродажа сосисок, так что нажарьте их сразу побольше. Норма продаж — сотня! В прошлый раз продали только восемьдесят три, так что поднажмите и добейтесь цели. Больше нажарил — больше продал! Фурукура, под твою ответственность!

— Ха-ай! — отзываюсь я громко и жизнерадостно.

— Как вы понимаете, наши продажи напрямую зависят от температуры за окном. С каждым днём становится жарче, так что не забываем пополнять автоматы с напитками! Главные же лозунги у нас сегодня: «Распродажа сосисок!» и «Новые пудинги с манго!»

— Поняли, шеф! — так же бодро подтверждает Сугавара.

— Тогда на сегодня всё. Итак, повторим нашу Клятву и Главные Правила Продавца. Повторяем за мной!

Мы дружно раскрываем рты — и начинаем громко повторять за директором:

— Клянёмся… предоставлять покупателям лучший сервис, заслуживая любовь и доверие окружающих, чтобы они и впредь выбирали нас!

— Ирассяимасэ!

— Ирассяимасэ!

— Всегда вам рады!

— Всегда вам рады!

— Спасибо за покупку!

— Спасибо за покупку!

Три наших голоса сливаются в унисон. Всё-таки здорово наш директор проводит линейки, думаю я, как вдруг у самого уха раздаётся шёпот Сирахи:

— Прямо секта какая-то…

«Так и есть», — отзывается кто-то в моей душе.

С этого момента мы превращаемся в homo kombini — специальных существ, созданных для работы в магазинчике. Сираха с этим пока не свыкся и потому в основном открывает рот беззвучно, как рыба.

— Линейка окончена! В новый день — с новыми силами!

— Хай! — дружно отзываемся мы с Сугаварой.

— Будут вопросы — обращайся, — говорю я Сирахе. — Можешь на меня рассчитывать.

— Вопросы? На халтурке в комбини? Вы серьёзно?! — как-то странно хрюкает он в ответ, и его ноздри вдруг пузырятся соплями. Сколько же влаги под его иссохшей, почти бумажной кожей ушло на выделение таких пузырищ, думаю я, наблюдая, как они лопаются. — Вопросов особых нет… — негромко добавляет он. — Мне в целом и так всё ясно.

— Так ты что, уже работал в комбини? — уточняет Сугавара.

— Я? Вообще-то нет, но… — отзывается он ещё тише.

— Тогда тебе придётся многому научиться! — резюмирует директор. — Фурукура, займись стеллажами. А я наконец-то пойду домой и просплю весь день.

— Хай!

— Встаю за кассу! — на бегу кричит Сугавара.