— Нет, но вам следовало бы это сделать. — Тилли мило улыбнулась ему в ответ. — Меня с детства учили быть милосердной, поэтому я прощаю вас, хотя вы не просили меня об этом.

Питер вдруг рассмеялся, и эта реакция застала Тилли врасплох. Она на мгновение растерялась.

— Хорошо, — успокоившись, сказал Питер. — Вы победили. Я приношу вам свои извинения.

Тилли облегченно вздохнула.

— Никогда вкус победы не был для меня так сладок, — сказала она.

— Учтите, меня очень трудно заставить просить прощение.

— Да еще при этом и смеяться, не так ли?

— Вот именно.

Тилли лихорадочно пыталась придумать какую-нибудь остроумную фразу, но в это время дворецкий подал чай. Тилли поняла, что он это сделал по распоряжению ее матери, а это означало, что леди Канби скоро вернется в гостиную.

Им с Питером недолго осталось быть наедине. Тилли почувствовала, как при мысли об этом у нее сжалось сердце. Она трепетала каждый раз, когда поднимала глаза на него. Когда Тилли подавала гостю чашку с чаем, их пальцы случайно соприкоснулись, взгляды встретились, и Тилли почувствовала, что летит в пропасть. Ее бросило в жар, дыхание пресеклось, сердце бешено забилось.

Странно, что она при этом ничего не разбила. Тилли плохо владела собой. Потупив взор, она попыталась взять себя в руки. Тилли не знала, заметил ли Питер произошедшую с ней перемену. Сосредоточив все внимание на своей чашке, она налила в нее немного молока, а потом горячего чая. Эти простые привычные действия несколько успокоили ее. Тилли старательно избегала думать о том, что сейчас произошло. О том, что она вдруг отчетливо поняла. О постигшей ее беде, о личной катастрофе. О том, что она влюбилась.

У Тилли не было опыта общения с мужчинами. В тот год, когда она начала выезжать в свет, погиб Гарри, и Тилли сразу же покинула Лондон. Она уехала в поместье отца и там, в сельской глуши и уединении, погрузилась в траур по брату.

— Что случилось? — спросил Питер. Тилли подняла на него глаза и слабо улыбнулась.

— Ничего, — солгала она. — А почему вы задали этот вопрос?

— Вы не пьете чай.

— Я хочу, чтобы он остыл. Я люблю, чтобы чай был не горячим, а чуть теплым. — Она поднесла чашку к губам и сделала глоток. — Ну вот, теперь он намного вкуснее.

Питер внимательно наблюдал за ней. Тилли проклинала свою судьбу. Надо же было влюбиться в мужчину, наделенного умом и проницательностью! Ей казалось, что он видит ее насквозь. Это было ужасно.

— Вы поедете в пятницу на бал к леди Харгривз? — спросила Тилли, решив сменить тему разговора.

Питер кивнул:

— Полагаю, вы тоже будете там?

— Конечно. Там соберется весь Лондон. Я уверена, что леди Нили появится на балу в своем знаменитом браслете.

— Она нашла его? — с удивлением спросил Питер.

— Еще нет, но я не сомневаюсь, что найдет. Трудно представить, что его украли во время ужина. Скорее всего, браслет упал за придвинутый к стене столик, и за него до сих пор никто не додумался заглянуть.

— Думаю, вы правы, это наиболее вероятная версия того, что в действительности произошло, — согласился с ней Питер, однако его голосу не хватало уверенности.

— И все же вы допускаете и другие версии? Питер ответил ей после некоторого колебания: — В жизни нередко происходят странные вещи, леди Матильда. Это трудно понять, но отчаяние порой способно толкнуть мужчину на кражу.

Тилли не нравилось, когда Питер называл ее леди Матильдой. Это звучало слишком официально и отдаляло их друг от друга.

— И все же я не могу представить, что кто-то поступил столь дерзко и стащил браслет прямо из-под носа хозяйки, — сказала она.

Питер вдруг замер, устремив на Тилли пристальный взгляд, который показался ей странным. Она подумала, что ее слова прозвучали очень наивно, выдавая в ней провинциалку. Питер наверняка решил, что перед ним дурочка. Тилли была неприятна эта мысль.

Она открывала душу перед этим человеком. Не следовало этого делать. Однако Тилли привыкла доверять друзьям и соседям, она считала их честными людьми.

Когда Питер снова заговорил, Тилли, к своей радости, поняла, что неправильно истолковала выражение его лица.

— Наверное, вы правы, — сказал он, и у Тилли отлегло от сердца. — Я давно заметил, что большинство тайн и загадок имеют очень простые объяснения. Не пройдет и недели, как леди Нили будет вынуждена принести нам всем свои извинения за излишнюю подозрительность.

— Значит, вы не считаете, меня глупой и излишне доверчивой? — вырвалось у Тилли.

Она не смогла удержаться и задала этот вопрос, потому что мнение Питера имело для нее огромное значение.

Питер улыбнулся:

— Разумеется, нет. Я не всегда согласен с вами, но мне приятно пить чай с человеком, безнадежно верящим в добрые качества ближних.

У Тилли стало тяжело на душе. Возможно, Питера ожесточила война. Неужели Гарри тоже стал похожим на своего приятеля? Мысль о том, что ее брат сильно изменился за последние годы не в лучшую сторону, не раз приходила в голову Тилли, однако она всегда гнала ее прочь. В ее памяти запечатлелся прежний Гарри — улыбчивый, сыплющий остротами, веселый.

Тилли сразу заметила, что во взгляде Питера Томпсона горит мрачный огонек, который не исчезает, даже когда Питер улыбается.

Гарри всю войну сражался бок о бок с Питером. На его глазах гибли товарищи, и это не могло пройти для него бесследно. Наверное, во взгляде Гарри тоже часто зажигался мрачный огонь.

— Тилли?

Она быстро подняла глаза на своего гостя. Он смотрел на нее с удивлением. Пауза в их разговоре слишком затянулась.

— О, простите, я задумалась.

Она пригубила чашку с чаем. Глядя поверх ее края на Питера, Тилли впервые за это время думала не о брате. Нет, ее мысли теперь занимал вовсе не Гарри.

Тилли думала о Питере. Ей хотелось, чтобы с его лица исчезла тень, а в глазах перестал гореть мрачный огонек. И она надеялась, что станет именно той женщиной, которая навсегда развеет его печаль и избавит от тягостных воспоминаний о войне.

«…А теперь, когда автор этих строк предал огласке список гостей скверно закончившегося званого ужина в доме леди Нили, он предлагает читателям перейти к обсуждению подозреваемых в краже.

О мистере Питере Томпсоне известно не много, хотя в обществе у него сложилась репутация храброго военного, сражавшегося в войне с Наполеоном. Мы понимаем, что не пристало вносить имя героя в список подозреваемых в воровстве, и автор этих строк не стал бы этого делать, если бы не тот факт, что мистер Томпсон является не только ветераном войны, но и охотником за богатыми невестами. Он прибыл в столицу с намерением выгодно жениться. Впрочем, по мнению автора этих строк, который отличается объективностью, в стремлении добиться поставленной цели, мистер Томпсон до сих пор не был замечен в вульгарных манерах или излишней суетливости.