«Это не плохо, – возразила она. – Это просто информация».

Я хотела, чтобы она не только заметила проблему, но и поставила диагноз. Однако имя скорее похоже на песню, чем на определение. Порой песня – это все, что вам нужно. В другие моменты вы ставите ее на повтор, чтобы мелодия сгладила рваные края вашей души. Если готовы приняться за именование того, что осталось неназванным внутри вас – страха, одиночества, душевной раны, мечты или сожаления, – сопротивляйтесь побуждению «хватать и бежать». Вместо этого предоставьте себе некое пространство, чтобы ваше намерение могло подняться и принять форму. Затем проявите к нему любопытство. Держите его в присутствии Иисуса. Попросите Его о наставничестве и мудрости. Позвольте себе быть сборщиком информации, когда нужно разобраться, что происходит в глубине. Именуйте, но не навязывайте определений.

Упражнение. Дайте имя нарративу

Вот вопросы, которые могут помочь непоименованным реальностям сегодня подняться на поверхность:

Есть ли у вас обида, которую вы не до конца отпустили?

Сожаление, которое преследует вас так долго, что вы стали считать его нормой?

Возбуждение, исследовать которое вы не давали себе разрешения?

Мечта, которая, возможно, мается за кулисами, пиная камешки или привставая на цыпочки?

Кто-то из ваших детей только что пошел в детский сад или колледж?

Вы или супруг устроились на новую работу?

Есть ли в семье человек, которому недавно поставили тяжелый диагноз?

Ваш друг радуется успеху, которого вы хотели бы для себя?

Какими бы ни были ваши повороты истории, называйте их тем, чем они и являются на самом деле, – разочарование, скорбь, страх, возбуждение, зависть, желание, опустошенность или надежда. Будьте готовы слушать, даже если боитесь, что вам не понравится услышанное. Не сомневайтесь, что вы никогда не будете слушать в одиночку. Не забывайте, что не надо навязывать определений, но нести имена в присутствии Иисуса, в чьем Имени мы обретаем свою надежду.

Мы уже установили, что решения – дело трудное и что мы хотим делать правильный выбор. Заложили фундамент для простой душевной практики: создавать пространство, принимать безмолвие, распознавать отвлекающие факторы и начать именовать то, что остается неназванным внутри нас.

Моя первая задача – помочь вам не переживать из-за уже принятых решений и дать кое-какие указания относительно тех, которые причиняют вам беспокойство сейчас. Я хочу, чтобы вы создали пространство, дали имена своим нарративам и сделали свой следующий верный шаг в любви. Но есть один гигантский, пока еще не начатый фундаментальный разговор, который нам необходимо провести, прежде чем мы двинемся вперед. Вот его тема: глубина веры в Бога определяет каждый аспект нашей жизни, включая решения.

Если бы я спросила вас, во что вы верите относительно Бога, вы могли бы перечислить чудесные и правдивые сведения о нем. Если бы вы задали этот вопрос мне, я сказала бы, что Бог – наш Творец, любящий, добрый, милосердный и сильный, что Он свят и праведен и радуется нам. Я упомянула бы Его таинственность, но при этом познаваемость. Он – Учитель, Пастырь, Друг, Царь и Спаситель. Я рассказала бы вам о Троице, о любви Бога-Отца, о сострадательности Сына и о присутствии Святого Духа. Я говорила бы обо всем этом совершенно серьезно и, возможно, даже прослезилась бы.

Однако, если бы вы пристально вгляделись в мою жизнь, если бы могли уменьшиться до микроскопических размеров и проникнуть ко мне в голову, чтобы смотреть моими глазами и видеть решения, профильтрованные сквозь мою веру, возможно, вы прочли бы иную историю. Потому что почти всегда существует зазор между тем, во что мы верим на словах, и тем, что на деле. Никто из нас – не исключение.

Если мы верим, что Бог гневлив, мы будем бояться совершить неверный шаг, чтобы Он не рявкнул на нас.

Если мы верим, что Бог отстранен и отчужден, то чувствуем себя одинокими и не ведаем сдерживающих факторов в принятии решений.

Если мы верим, что Бог – бранчливый родитель, мы можем делегировать свои решения кому-то другому, чтобы избежать последствий.

Если мы верим, что Бог – слабак, мы будем думать, что сможем манипуляциями заставить Его сделать то, чего мы хотим.

Если мы верим, что Бог равнодушен, нам может казаться, что Ему все равно, что и как происходит.

Если мы верим, что Бог похож на ярмарочного наперсточника, выставляющего перед нами три стаканчика, то будем чувствовать себя обманутыми или обведенными вокруг пальца, вообразив, что Он заставляет нас угадывать, под каким стаканчиком скрыт правильный ответ.

На кого похож в нашем представлении Бог – на кукольника, старого доброго дедушку, жестокого родителя, небезопасного приятеля, жадного короля, мать-манипуляторшу или еще кого-то?

Кажется ли нам, что Он загадал число от одного до десяти и теперь выжидает и смотрит, насколько близко мы подберемся к разгадке? Закатывает ли Он глаза, поворачивается ли спиной или хлопает дверью, когда мы принимаем неудачное решение?

В предыдущей главе мы исследовали важность называния того, что остается скрытым внутри нас и касается историй, которые наши жизни рассказывают. Но мы не сможем двинуться вперед, пока не разберемся со своими ложными нарративами о Боге и не позволим Ему рассказать нам правду.

Даллас Виллард говорит, что мы всегда живем так, как верим; просто не всегда это соответствует вере по нашим словам. Я не рассчитываю, что эта короткая глава разоблачит все ложные нарративы о Боге. Но сейчас мы, по крайней мере, признали, что они есть. Эти нарративы всегда будут информировать наши решения.

Я не могу сказать, как Бог заговорит с вами, но предполагаю с определенной долей уверенности, как Он этого не сделает.