Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ошибаешься. Во-первых, это не она. Во-вторых, не совсем карта. В-третьих, у нас был другой договор. Будешь еще квас? — с обирался взять еще кружечку, чтобы дать девчонке время окончательно успокоиться.
— Нет!
— А я буду, — с этими словами я развернулся и потопал в бочке.
— Подожди!
Я оглянулся. Лена торопливо допила остатки кваса и протянула мне пустую кружку. Я забрал тару и встал в конец небольшой очереди так, чтобы не потерять девушку из поля зрения.
Собственно, про подсадную утку — это я загнул. Кто бы её так скоро выпустил, если бы Лена была засланным казачком. Умные люди сразу догадаются, что к чему. Значит, здесь что-то другое. Вполне может быть, что девчонка дочка какой-то важной шишки. А дети номенклатуры в Советском Союзе все равно, что дети богов. Бывают, конечно исключения. Но это такая редкость…И в колхоз на перевоспитание «золотых» детишек только в книге можно сослать в жизни родители свое чадушко отмажут. Да еще и потерпевшего виноватым сделают.
Я принял кружку из толстых рук замученной продавщицы и пошел к Елене. Девушка стояла, прислонившись к стволу дерева, и о чем-то размышляла.
— Будешь? — я протянул кружку.— Еще не пил.
— Нет, спасибо. Расскажешь? — Лена качнул головой, показывая на мой карман.
— А ты?
— Можно подумать, сам не догадался! — проворчала девчонка.
— Догадки к делу не пришьешь, — философски заметил я, отхлебывая квас.
— Мой отец… большой человек в городе, — через силу выдавила Лена. — Я не хотела… Хотел вместе со всеми… Но меня начальник опорного пункта знает в лицо… Он у папы… — девушка резко оборвала сама себя. — Он меня узнал и велел отпустить. Видел бы ты, как они на меня смотрели! — будущее светило советской медицины вдруг всхлипнула и разрыдалась.
Всегда теряюсь от женских слез, не знаю, что делать с плачущими девушками в любом возрасте.
— Лен… Ну, ты чего! Да брось ты! Ну, подумаешь, смотрели! На меня вон тоже сегодня смотрели, когда я из кустов выходил. И даже ржали, — мои неловкие попытки утешить вызвали только новые потоки слез.
Вздохнув, я поставил кружку с квасом на землю возле дерева, шагнул ближе и неуклюже приобнял пигалицу. Лена вздрогнула, но, к моему удивлению, не отпрянула.
— Лен, ну, не плачь! Хочешь я тебе мороженку куплю? А? — девчонка всхлипнула, я тяжело вздохнул, погладил по голове.
Сколько обычно плачут женщины? От пяти минут до бесконечности? Или это они обижаться умеют надолго на пустом месте, а реветь быстро заканчивают? Ходишь потом, гадаешь, за что на тебя дуются. То ли дату первого поцелуя забыл спустя полгода с моменты первой встречи, то ли душ не переключил. Хуже, когда подружке муж шубку подарил или кольцо с брюликом, а у твоей нет, но очень хочется. И попробуй не угадай потом с подарком на день рождения. Ну, да, мы же, мужики, телепаты, мысли читать умеем!
Я вздохнул вспомнив свою Галку, с которой мне исключительно повезло. Она просто перечисляла, что ей хочется, а я дарил. Поэтому всегда и сюрприз был, и в подарок жена получала то, о чем мечтала.
Правда, с точки зрения её подруг, мечты у нее были странные. То жесткий диск на терабайт, то приблуду для фотоаппрата, то еще какую железку. Всегда то, чем она потом пользовалась. С моими подарками было еще проще. Мы просто шли в магазин и я показывал ей те железки, которых не было в моей мужской рабочей коллекции.
Поэтому на двадцать третье февраля я не получал носки, а на восьмое марта жена находила шоколадку перевязанную ленточкой. Наша семейная жизнь стала намного счастливей, когда мы поняли, что читать мысли друг друга никогда не научимся, и стали разговаривать.
— Лен, ну, правда, тебе не все равно, что о тебе подумают окружающие? Подумаешь папа! Ведь ты е не из-за папы в нудисты подалась?
— Н-нет! И я не по-о-далась!
— Тем более! Ты — ученый! Изучаешь процесс изнутри, так сказать! А папа здесь вовсе не причем! Ну кто там у вас в медицине самый знаменитый. Думаешь, его сразу всерьез воспринимали?
— Не-е-т! — фух, кажется слезы стихают!
— Вот видишь! Через тернии к звездам, помнишь? Ну и все, вытирай слезки и заканчивай сырость разводить!
— Не ра-азговаривай со мной как с маленькой! — Лена вывернулась из моих рук, сердито глядя на меня покрасневшими глазами. — дома достали! Я для них несмышлёныш! И ты не думай! Я просто перенервничала! И вообще! Теперь твоя очередь! Рассказывай, раз обещал — рассказывай! — девчонка судорожно вздохнула в последний раз и уставилась на меня своими огромными глазищами.
Однако, характерец!
— Да нечего рассказывать! — я неторопливо нагнулся, прихватил с земли кружку с квасом (точно такие советские тяжелые поллитровки стояли у меня дома, для пива. Сохранились от отца).
— Что за схема?
— Ну… — я тянул время, пыталась придумать что-нибудь достоверное, чтобы не втягивать девчонку в непонятную историю. — Понимаешь…
— Не юли! Я же вижу — хочешь соврать! Ты обещал! — указательный палец очень чувствительно ткнулся в мою грудь.
— Да я сам не знаю, честно! — состроил я невинные глаза, но не прокатило.
— Врун! — топнула ногой пигалица.
— Да какая тебе разница, что это? — психанул я.
— большая! — выпалила девчонка. — В лагерь я не вернусь, а до отъезда еще две недели. Торчать на пляже не моё. А вот разгадать какой-нибудь ребус или головоломку, это я с удовольствием. Я могу помочь, правда! Ты же ведь собираешься исследовать карту и сравнить её с нынешней? А вдруг здесь зарыты клады? Ты видел, сколько там крестиков. Еще и нолики какие-то! Представляешь! Мы найдем какие-нибудь древние сокровища, сдадим государству! А их потом в музей!
Серьезно? А себе двадцать пять процентов от клада? М-да, Леха, отвык ты от чистоты помыслов, когда все людям, а себе потом когда-нибудь. Черт! И ведь не выкрутишься теперь. Я так надеялся, что она просто подняла бумажку и не сунула в неё свой красивый маленький носик! Увы, не повезло!
— Я многое знаю про наш город. Могу символы расшифровать, — похвасталась девушка. — Ну, про символы, не всё, конечно знаю, врать не буду, но кое-что понимаю в шифровании.