Но только Тим поднял руку для броска, перчатка вылетела из его ладони, словно обладала собственной волей, и вцепилась в его лицо. Тим не мог видеть, не мог дышать! Перчатка нападала, душила его, как кожаная морская звезда. Тим перепробовал всё: тянуть её, бить, щипать! Ловушка держала железной хваткой: Лефти не просто так получил прозвище «шестипалого гения». Тим на мгновение освободил рот и попытался закричать; крик вышел не слишком убедительным. Возможно, его услышали рыбки. Но, честно говоря, что они могли сделать?

Тим должен был найти способ предупредить родителей, прежде чем потеряет сознание. Он ощупывал пространство вокруг себя, пока его пальцы не нашли смартфон. Тим включил первую песню своего любимого плей-листа. Конечно, перчатку это не спугнуло, но мама и папа услышали и поспешили в его комнату.

Кто-то из них включил свет. Это наверняка была мама; у его отца главной целью в жизни было гасить любой свет, мимо которого он проходил.

Они нашли Тима катающимся по полу и борющимся с пустой бейсбольной перчаткой. Отец оторвал ловушку от его лица, Тим посмотрел наверх и увидел родителей, которые молча стояли рядом с ним. Перчатка снова превратилась в безжизненный комок коричневой кожи. Да, происходящее требовало объяснений. Тим рассказал им о штуке в перчатке, так что они заглянули внутрь, и как думаешь, что нашли? Ну же, подумай.

Правильно. Ничего! Ноль, пшик, пустота. Никаких доказательств того, что оторванная рука вообще была там. Мама Тима приложила ладонь к его лбу, чтобы проверить температуру.

– Мне не показалось! Иначе как вы объясните это? – Тим указал на окно.

Родители обернулись.

– Объясним что? – спросила мама.

Стекло было совершенно целым. Окно никто не разбивал, и нигде не было даже следа заплесневелого мяча или оторванной руки (хотя папка по обществоведению всё же погибла под ногой Тима).

Он начал рассказывать про однорукого бейсболиста, висящего на ветке, но когда родители выглянули во двор, то увидели там только качели из верёвки и старой шины. Мама заверила Тима, что это был всего лишь ночной кошмар.

– Ты проводишь слишком много времени с этим клубом ужасов, – сказала она.

– Это Кошмарный Квартет, – поправил её Тим, – и с ним это никак не связано.

Его отец понюхал перчатку внутри. Он перестал следить за новостями бейсбола ещё в возрасте Тима и помнил Лефти Лонгана.

– Он играл в «Красных Дьяволах». В пятидесятые, в Главной лиге. Ну… пока досрочно не ушёл на покой.

– Что с ним случилось? Травма?

– Можно и так сказать.

Мама Тима покачала головой:

– Так ему и надо. Бейсбол – это просто игра. А человека кормят английский и математика.

Она поцеловала Тима на прощание и отправилась в свою спальню. Отец задержался немного дольше, рассматривая перчатку. Потом снова её понюхал.

– Она ценная?

Тим пожал плечами.

– Возможно. Я отдал за неё пять баксов.

– Подумай, можно ли её продать. Сделай прибыль. Скажем… шесть долларов. По одному за каждый палец, – отец Тима счёл свою шутку остроумной и, посмеиваясь, выключил свет. – Сладких снов, чемпион.

Но Тим не смеялся. И не мог уснуть. До следующего дня… до уроков английского и математики.

После обеда Тим собирался проспать и бейсбол. Он мог бы вздремнуть на скамье запасных, где проводил большую часть игр, если бы Арти Каратез не вывихнул лодыжку, пиная песок какому-то ребёнку в лицо. Что тренеру Андерсону оставалось делать? Отменить игру? Или отправить Тима в центр аутфилда[6], где от него было бы меньше всего вреда?

Да, в стартовый состав Тим попал лишь по счастливой случайности. Он запустил руку в спортивную сумку и нечаянно схватил не ту перчатку. Да-да, ловушку Лонгана.

Тим собирался поменять её, вот только тренер Андерсон уже кричал:

– Эй, Том… Тед… Тим, живо в центр!

Тим трусцой побежал на поле, что он умел делать почти как профессиональный игрок. Всё, на что он надеялся, – просто не опозориться, и в этом ему сопутствовала удача первых четыре бэттера. Был уолк[7], страйк-аут[8] за три подачи, «свечка»[9] кэтчеру[10] и снова страйк-аут, уже за пять подач. Тим почти пережил иннинг[11] в целости и сохранности, но тут на поле ступила Лена Тутс. Лена была большой девочкой – и не просто крупной девочкой двенадцати лет из младшей лиги. Она была огромной, как тридцативосьмилетний водитель грузовика. Лена встала на позицию, и питчер вздрогнул. Тим сделал вид, что его не существует, а тренер замахал ему:

– Назад! Назад! Назад!

Тим ещё отступал, когда ампайр[12] крикнул:

– Мяч в игре!

Питчер поднял левую ногу, чтобы сделать замах, и бросил фастбол[13] прямо перед собой. Для Лены отбить его было так же просто, как съесть три пончика подряд. Лязг её алюминиевой биты эхом разнёсся по полю, мяч стремительно взмыл вверх на несколько десятков метров, а после начал снижаться к центру аутфилда. Команда Тима смотрела на него, надеясь на чудо – только на это и можно было надеяться, когда на поле был Тим. Но у ловушки Лонгана были свои планы.

Тим почувствовал, как в перчатку прорастает шестой палец, а грубый голос в голове приказывает двигаться ногам, что они тут же и сделали. Тим сосредоточился на мяче, который летел к ограждению. Луис Крамп, оценив обстановку, тоже кинулся туда. Ему сказали ловить все до единого мячи, которые летели к Тиму. Но это был момент славы Тима. Тима и Лефти.

Мяч уже начал падать, когда в игру, словно из ниоткуда, влетел Крамп, крича: