На десятой попытке бросив бороться с повязкой, она встала с кровати, потянулась и, облокотившись на подоконник, выглянула в окно.

Утренняя легкая дымка в воздухе и выцветшее бледно-голубое небо снова обещали жаркий день. За распахнутым окном двор жил обычной жизнью – детишки играли в песочнице, за кинутый соседкой кусочек булки дрались в кустах воробьи. Дворник катил по асфальту тележку, громыхая ведрами, на футбольном стадионе двое мальчишек лениво перекатывали мяч, лениво шествовал по газону рыжий кот.

В распахнутом окне что-то поблескивало на солнце – тончайшие нити паутины тянулись от одного угла окна к другому. Незадачливый паук, который плел эту паутину, явно остался без завтрака – в нее не попалось ни одной мухи или комара.

Вдруг внимание Влады привлекли несколько полицейских в форме, которые в сопровождении папы Анжелы, Льва Михайловича, деловито шли через двор, направляясь к их подъезду. Сосед вел их за собой, как полководец, который заранее убежден в победе и поэтому злорадно улыбается. Уверенно шагая, он жестикулировал и показывал пальцем на окна квартиры Огневых.

Влада, ойкнув, отпрянула от подоконника, спрятавшись за занавеской. Ее сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

И она не ошиблась – спустя минуту тишину в квартире разорвал требовательный звонок в дверь.

В прихожей послышались шаркающие шаги деда, щелкнула задвижка – и вслед за этим сразу же раздался гомон чужих голосов.

Дед оправдывался и что-то доказывал, папа Анжелы яростно орал, а полицейские занудно гудели и шелестели бумагами.

– Нападение на собаку… Есть свидетели… Привлечем к ответственности по закону… – доносились из прихожей обрывки малопонятных фраз.

Влада осторожно выглянула в прихожую и увидела там двух людей в форме.

– Здесь проживают несовершеннолетняя Огнева и ее дед, некий… м-м-м… Ван… э-э-э… Вам… в общем, гражданин Огнев, – полицейские разглядывали какие-то листки, буравя деда подозрительными взглядами. Один из них, открыв папку с бумагами, потребовал неприятным голосом:

– Предъявите документы, гражданин Огнев. Паспорт и все остальное.

– Зачем? – Дед по-стариковски надтреснуто закашлялся.

– На вас поступило несколько заявлений в полицию, – строго произнес второй полицейский. – Вы не получаете пенсию, как же вы можете воспитывать несовершеннолетнюю внучку?

Они засыпали деда вопросами о том, кем он работал раньше, где его документы, и ни на один из этих вопросов дед не ответил, предпочитая бормотать что-то невразумительное.

– Я приношу свои извинения за то, что произошло. Я возмещу вам стоимость собаки. И оставьте нас в покое, пожалуйста! – пытался протестовать Вандер Францевич.

– Ишь ты, оставьте в покое! Что мне твои извинения! – громко выступал папа Анжелы из-за спин полицейских. – Это дорогой пес, купленный в питомнике! Вовек не расплатишься!

– Понятно, будем разбираться… – бубнили полицейские, скрупулезно что-то записывая.

– Вот-вот! Давно пора! – раздраженно рявкнул Лев Михайлович. – Разберитесь! А вздумаете отлынивать, учтите – у меня большие связи где надо!

Когда полицейские удалились, Лев Михайлович с торжествующим видом повернулся, закурил толстую сигару и, выпустив дым прямо деду в лицо, произнес:

– Слушай меня внимательно, старый хрыч! Если моя собака до завтра не найдется, я тебя выселю из квартиры на улицу, а девчонку твою отправлю в детский дом. У меня большие связи и возможности. Надеюсь, ты меня хорошо понял?

С этими словами сосед ушел, а дед, закрыв глаза, прислонился к двери. Влада испугалась, что ему плохо и сейчас он упадет.

– Неужели угрозы этого Царева – не пустой звук? – Представив себе обещанные соседом ужасы, Влада перепугалась так, что неприятный холод пробежал по спине. – Что же нам теперь делать?

– Тебе – ничего.

Старик стряхнул с себя оцепенение и решительно направился в прихожую.

– Дед, ты куда? – ахнула Влада, видя, как он надевает плащ.

– Я должен найти этого пса, – пояснил он. – Наверное, носится где-то по дворам.

– Я пойду с тобой!

– Ни в коем случае! – Вандер Францевич повысил голос. – Я категорически против! Этот зверь тебя чуть не разорвал, я не допущу второго раза…

– Но… Но ведь мы не виноваты ни в чем! – горячо возмутилась Влада. – Как же так?! Собака Царевых напала на меня первой и хотела укусить, и, если бы тот мальчишка не вмешался, она бы разорвала меня! А теперь нам же хуже?! Это несправедливо!

– Да, многое в этом мире несправедливо, но ничего не поделаешь, – тихо ответил дед. – Лев Михайлович настроен очень серьезно, и у него много знакомых. А у меня если и были раньше полезные знакомства, то теперь их нет. Да… нет никого, совсем никого.

Сгорбившись и покачав седой головой, дед взял свою палочку и вышел из квартиры.

Влада осталась стоять посреди прихожей, пытаясь собраться с мыслями.

«Это я виновата. Не поссорилась бы с Анжелой, ничего бы этого не произошло… – ругала она себя, кусая губы. В глазах и в носу вдруг защипало, и слезы хлынули рекой по щекам. – Лучше бы я вообще сидела дома и никогда не выходила в наш двор, видимо, гулять там спокойно может только Анжела…»

Всхлипывая, Влада села прямо на пол, уронив голову на руки, и разрыдалась, совсем как маленькая девочка. За окнами квартиры весело шумел летний двор, жарко светило солнце, но она даже не замечала этого, продолжая плакать.

Так прошло много времени – настолько много, что Влада успела жутко проголодаться, а часы в кабинете деда пробили пять.

– Что же делать, что же теперь делать… – всхлипывала Влада, размазывая слезы по щекам.

Скоро ночь, дед может упасть, ему может стать плохо с сердцем. Представлять себе, как ее бедный дедушка, опираясь на палочку, шаркает по дворам, разыскивая злобного соседского пса, было очень больно.

Вдруг она услышала какое-то шипение и легкое постукивание. Она подняла голову и увидела, что в паутине за окном суетится и бегает ее знакомый паук, постукивая в оконное стекло лапками.

«Паук… У Гильса на футболке тоже был нарисован паук…» – подумала Влада, вспомнив о недавнем знакомстве.

Вдруг в голову ей пришла идея.

Ну конечно же, Гильс Муранов!

Этот мальчишка прогнал соседскую собаку и сказал, что Лев Михайлович в любое время может приехать к нему домой, чтобы найти его и поговорить с ним. Папа Анжелы тогда раскричался, что такого адреса не существует, но Влада хорошо запомнила сказанное: триста пятидесятый автобус до второй конечной остановки, Темная аллея, дом три!