Водитель, встав из-за руля, прошелся по салону. Это был здоровенный детина в фуфайке и кожаной фуражке, с грубоватым угрюмым лицом, напоминающим загорелую картофелину.

– Нам дальше, – подмигнув водителю, сказал один из ребят. – До второй конечной.

Водитель кивнул и заметил Владу, которая вжалась в сиденье.

– Конечная остановка, – повторил водитель автобуса, глядя на нее. – Люди выходят… Или особое приглашение нужно?

– Мне… мне тоже до второй конечной… – прошептала Влада, вцепившись в сиденье – так, что побелели кончики пальцев. – Я к Мурановым… в гости.

Водитель внимательно посмотрел на нее маленькими поросячьими глазками, приподняв густые брови. Его взгляд остановился на платке с рожами, который был повязан на ее колене.

– Ах, вот оно что… – он щелкнул пальцами, и выражение его физиономии из угрюмого стало озорным. Пританцовывая и продолжая прищелкивать пальцами, водитель вернулся за руль автобуса.

– Ну, тогда едем дальше! – проорал он внезапно изменившимся голосом. Теперь его голос был хриплым и бесшабашным, без ноток скуки, как до этого.

Он повернул свою фуражку назад козырьком, и автобус рванул вперед.

Теперь автобус ехал без остановок. Троица в зеленых куртках весело загалдела, распевая какую-то песню.

– Следующая остановка – вторая конечная! – весело похрюкивая, орал водитель и лихо крутил руль. – Если кто не вышел вовремя, я не виноват, вы свой выбор сделали! У кого чесночная жвачка – высажу!

Влада потихоньку приходила в себя, еще не до конца поверив в то, что ей, возможно, все-таки удастся доехать до таинственной второй конечной. Она разжала онемевшие пальцы, заметив, что следы от ногтей отпечатались на кожаном сиденье.

Пока автобус трясло по разбитой асфальтовой дороге, Влада мысленно сочиняла речь для Гильса Муранова:

«Извини, что не пригласила в гости. У нас такой беспорядок…»

Ну да, после чего он решит, что она неряха.

«Я хотела тебя пригласить, но Царевы так кричали, что я…»

А вот после этого он решит, что она трусиха.

«Прекрати, это глупо, – тихо отругала себя Влада. – Пусть думает, что хочет. Просто скажу – пожалуйста, помоги нам найти этого ужасного пса…»

Автобус несся по узкой асфальтовой дороге, над которой с обеих сторон нависали кроны деревьев. Чем быстрее он ехал, тем радостнее хрюкал водитель, и Влада подумала, что такого странного водителя и такого странного автобуса еще не видела никогда в жизни.

По обеим дороги тянулись поля ярких розово-фиолетовых цветов, а вдоль дороги мелькали странные дорожные знаки: глаз, нарисованный в черном треугольнике с красной окантовкой; перечеркнутое изображение человеческого силуэта с крыльями; странная табличка с предупреждением: «Под асфальтом дороги переходить запрещено!»

Полосы света и тени мелькали и проносились по салону, Владу чуть укачало, и она даже не заметила, как потихоньку задремала.

– Просыпайся, слышишь? Эй… Просыпайся.

Влада открыла глаза – автобус стоял посреди огромной площади неправильной формы, застроенной по краям застекленными павильонами, стекла которых отражали яркие блики заката.

«Уже солнце садится! Мы что же, так долго ехали?» – протирая глаза кулаками, подумала она.

– Просыпайся, барышня, вторая конечная остановка, – проорал водитель автобуса и снова хрюкнул. – Третьей конечной не будет, обойдетесь!

Автобус с фырканьем распахнул двери, и Влада вышла на площадь, оглядываясь по сторонам. Мимо нее из салона выкатилась веселая компания ребят в зеленых куртках, но она постеснялась их окликнуть, чтобы спросить, как найти Темную аллею.

Влада обернулась, чтобы спросить дорогу у водителя, но автобус уже захлопнул двери и отъехал в сторону.

С одной стороны за площадью высились верхушки сосен и яркие разноцветные крыши невысоких коттеджей, с другой – маячили вдалеке многоэтажные дома, каких полно в любом спальном районе города.

Площадь, освещенная косыми лучами низкого солнца, пустовала – ни прохожих, ни продавцов в торговых павильонах, которые теснились по краям площади. Вывески на павильонах были странными: кафе «Веселый упырь», салон «Предметы для кикимороводства», «Суперпрочная одежда для летучих», «Домовые сувениры». И почему-то все эти заведения работали с десяти часов вечера до четырех часов утра, о чем свидетельствовали таблички, прикрепленные к дверям.

Заметив на краю площади яркий указатель, Влада подошла ближе и прочла:

«Что значит „л“ покидать засветло? И куда же мне теперь податься в этом Пестроглазове? – испугалась Влада. – Но если Гильс не назвал номера квартиры, то, значит, он живет в отдельном доме!»

Получалось, что нужно идти в сторону коттеджей, а не к многоэтажкам. И уже пора поторопиться – солнце вот-вот нырнет за деревья.

Влада бросилась в перелесок и зашагала по тропинке, которая бежала между вековыми соснами от дома к дому. Тени от стволов растянулись в длинные синие полосы, поэтому усыпанная иголками земля походила на раскинутую шкуру огромного полосатого ежа. Кое-где попадались заросли невысоких кустов, напоминающих черничник. Но усыпаны эти кусты были не черникой, а ярко-сиреневыми спелыми ягодами, которые Влада не рискнула попробовать.

После пыльного и душного центра города казалось, что воздух здесь можно пить глотками, как настоянную на хвойном отваре прохладную воду. Однако природа природой, но ведь так можно до самой ночи блуждать, не разыскав того, ради кого она сюда приехала…

– Эй! – Влада вдруг увидала за деревьями долговязого паренька, который озирался по сторонам. – Стойте! Подождите, мне бы только спросить, как пройти!..

Она бросилась догонять его, но он стремительно обернулся, словно боялся кого-то и… в ту же секунду канул, будто провалился сквозь землю. Добежав до того места, где он стоял, Влада недоуменно озиралась: куда же он мог подеваться, неужели улетел? О том, что паренек ей не померещился, говорила лишь слегка взрыхленная, будто в ней кто-то копался, почва.

Влада очень надеялась встретить еще хоть кого-нибудь, чтобы спросить про Темную аллею, но прохожих поблизости видно не было, а окна коттеджей были наглухо закрыты ставнями и занавешены шторами.