деньги с кредитки авансом. Я потом заставлю отплатить каждый цент, даже не потраченный.

Давид, не дожидаясь ответа, кинул мне карточку, тщательно вытер губы салфеткой и вышел из-за стола. Я осталась сидеть. Меня потряхивало от его обещания.

Это что же обо меня надо думать, чтобы быть уверенным, что я соглашусь с ним трахаться за спиной мужа?

Выждав лишние полчаса, я пошла на поиски Хэл, которую понимала лучше, чем другую «Хэл». На первом этаже её не оказалось, в подсобных помещениях тоже, и только натолкнувшись на другую девушку, спросила и получила многозначительный взгляд наверх.

Дверь в наши комнаты оказалась открыта. Убирается?

Я без всякой осторожности зашла к себе и тут же застыла от узнаваемых чавкающих гортанных звуков. Уже боясь обнаружить, о чем я подумала, заглянула в приоткрытую дверь спальни, все же сделала несмелые шаги, едва сдержав возглас.

У кровати боком ко мне стоял Давид с приспущенными брюками, а Хэл активно трудилась губами, насаживаясь на его член ртом. Мужчина сжимал её волосы в кулаке, тяжело дыша и откинув голову назад.

Мне повезло, что Давид стоял с закрытыми глазами и не заметил меня. Я тихонько отступила и вышла из апартаментов. Меня колотила нервная дрожь от бессилья.

Что делать? Как откупиться от его внимания?

Ведь это так продумано: трахать служанку в моей спальне. Там, где я сплю и трахаюсь с Герой. А всё потому, что хозяин дома и положения – он, Давид. И может войти в любую комнату, как и вмешаться в любую жизнь.

Он пользуется нашей зависимостью.

* * *

До самого вечера я пряталась в саду, погруженная в невеселые мысли. Я не могла уехать и бросить мужа. Мне просто некуда было ехать. Ни дома, ни семьи, ни якоря. О бывшем даже вспоминать нечего – он давно вычеркнул меня из жизни.

Стать обузой сыну? Тайком жить на его содержании? Тоже не вариант. Именно это будет последним, что я сделаю.

Поговорить с мужем? И что? Его безусловно взбесит поведение Давида, но что он может? Задавит свою гордость и лишь скажет, что предупреждал, брат падок до его вещей? Или свалит от Давида подальше, но куда?!

У нас безвыходное положение, и правильнее всего дать Гере встать на ноги и молчать о непристойном предложении Давида. В конце концов, пусть он и дальше удовлетворяется с Хэл в нашей спальне, если ему, мудаку, такое вставляет.

Я дождалась времени, когда Арс предположительно приходит из университета, подошла к его спальне и постучала.

Сын мужа почти сразу открыл дверь и очень удивился, увидев меня. А я покраснела, как девчонка, залипнув взглядом на его обнаженной груди и наспех натянутых после душа джинсах.

– Лена? – он не удержался и выглянул в коридор, озираясь.

– Хотела поговорить… если ты не против.

– Поговорить? – усмехнулся Арс. – О чем нам с тобой говорить? Ты с момента приезда избегаешь меня.

– Прости.

Арс окинул мою «донельзя» смущенную позу и кивнул, приглашая войти. Дверь за мной закрылась, а Арс так и остался стоять, слишком близко.

– Ты скучала по мне?

Тихий вопрос с кучей ощущаемых подтекстов: тоска, надежда, злость и ревность. И хочется прижаться к нему, и оттолкнуть, чтобы ни на что не надеялся больше. Хочется разреветься и найти успокоение в его руках. Как было бы хорошо, если бы стало просто. Ни условностей, ни обстоятельств, ни выбора…

– Я не о том хотела поговорить, – сделала над собой усилие и отошла. – Помоги мне понять Давида, чтобы я могла помочь отцу.

– Ах, это…

Тон и голос Арса резко переменились. В них снова сквозили холодная надменность и сарказм. Я понимала, зачем он натягивает броню, но сама перед ним все равно оставалась беззащитной. Как тогда, когда он играл со мной во взрослые игры, так и сейчас, когда отстранялся, словно между нами ничего и не было.

– Давида тебе не понять, потому что ты сразу не разобралась в отце. Я же предупреждал тебя, он совсем не такой, каким хочет показаться тебе.

Я пожала плечами. За полгода мне казалось, что Геру я узнала достаточно, в нем не было ничего такого, что могло меня напугать.

– Но Давид еще хуже, – продолжал Арс. – У него вообще нет границ. Ни в развлечениях, ни в морали.

– Он сможет помочь Гере?

– Если захочет, сможет. Но захочет он тогда, когда отцу будет чем заплатить. А пока Давиду нечего забрать у брата. Отец умудрился просрать всё.

– У Геры не было другого выхода, – всхлипнула я, вставая на защиту мужа.

– Я знаю, – устало произнес Арс. – Постарайся не привлекать внимание Давида – это будет лучшей помощью отцу.

– А если я уже?… – не стала договаривать, чувствуя, что приговор себе уже подписала.

– Уже? Тогда тебе поздно помогать, Лена. Просто остерегайся и молчи, чтобы не сделать всё еще хуже.

Но попав в прицел Давида, стать незаметной теперь не получалось.

За ужином, успев только парой слов перекинуться с мужем, Давид неожиданно втянул меня в разговор.

– Елена, могу я тебя попросить об одолжении?

– Меня? – удивилась я казалось бы обычному вопросу, если не знать всей подоплёки бесед с Давидом.

– Да, тебя. Думаю, Георгий будет не против.

Давид даже не оглянулся на брата, зато я видела, с каким напряжением муж смотрит на нас.

– Ты не могла бы взять на себя составление меню в нашем доме? Это все же больше подходит тебе, чем заботит меня или парней.

Я всё еще сидела потерянная, переводя взгляд с Давида на мужа и обратно, когда Гера улыбнулся и незаметно кивнул, ободряя.

– Я… Да. Хорошо. Это я могу, – неуверенно улыбнулась Давиду.

– Уверен, ты можешь не только это.

Моя улыбка погасла. Надеюсь, только я уловила двусмысленный намёк?

Но быстро взглянув на противоположный конец стола, поняла, что Арс тоже правильно понял выпад дядюшки.

Петля вокруг шеи затягивалась.

Глава 5. Наступление

За месяц всё более-менее устаканилось. Я почувствовала себя увереннее, когда взялась помогать по кухне. Теперь помимо разработки и утверждения меню, я контролировала закупки продуктов, запасы и хранение.

Загадка с Хэл разрешилась с помощью Арса. Он объяснил, что ни одну девушку на самом деле не зовут «Хэл», так удобно дядюшке, менять и не запоминать имена новеньких, Давид всех одинаково звал Хэл.

– Это так странно, – пробормотала я, не зная, как самой теперь обращаться к девушкам.

– Для дяди нормально. Зачем запоминать всех, кого он трахает? Они все просто марионетки для удовлетворения похоти.

– Отвратительно.

– Хм… Ты так и