не поняла с какой семьей связалась?

Я уже научилась ненавидеть этот его нравоучительный сарказм, а Арс словно нарочно вворачивал свои язвительные реплики.

Гера все больше проводил время на фирме, зато становился более уверенным, хотя планы на будущее пока не строил. А вот Давид все чаще стал появляться в рабочее время в доме. Еще раз предложил взять кредитку, на что я более твердо отказалась.

В очередной раз мы столкнулись в среду. Давид перехватил меня за руку в гостиной, когда я попыталась побыстрее проскочить мимо него и спрятаться где-нибудь в кухонных лабиринтах.

– Не торопись, у меня к тебе разговор.

Он рассмеялся, видимо заметив мою недовольную мину. И еще громче захохотал, когда вытащил всё ту же кредитную карту и посмотрел на нескрываемое мной презрение на лице.

– В пятницу в доме организуй прием. Кредитка понадобится для закупки продуктов и оплаты организаторам.

Я все еще недоверчиво смотрела то в глаза Давиду, то на протягиваемую мне банковскую карту.

– Все должно быть на высшем уровне. Я приглашаю многих с Уолл-стрит. Они элита бизнеса. Устрицы, гребешки, крабы. Проследи, чтобы всё было свежим и приготовлено отменно!

Я кивнула, забирая кредитку. И тут же Давид придвинулся ближе, схватил меня рукой за задницу, рывком прижимая к себе.

– Этот прием важен не мне, а моему брату. Я ради него собираю важных людей. Познакомить, ввести в круг.

Я застыла. Меня раздирало желание сбросить его руку, нагло вжимающуюся между ягодиц, и страх, что Давид незамедлительно отомстит мужу.

На мое счастье, он сам отпустил и отодвинулся, доставая из внутреннего кармана пиджака визитку и протягивая мне.

– Это агентство нашей диаспоры. Они говорят по-русски. Найми их и проследи, чтобы к пятнице всё было готово.

Я кивнула. Давид развернулся и ушел, оставляя меня в растерянных чувствах.

Уже вечером, перед сном, я расспрашивала Геру про работу и прием.

– Перспективы огромнейшие. Брат готов отдать мне восточный рынок под управление! С такими возможностями лет через пять мы сможем безбедно жить в Америке, если захотим остаться.

– А пять лет будем жить у Давида? – ужаснулась я.

Гера рассмеялся, опрокидывая меня на кровать и придавливая своим весом:

– Скорее всего съедем раньше. Может через год. Хотя…

– Что?

– Давида, по его словам, мы совершенно не стесняем. Ему даже нравится, что ты взяла хозяйство на себя.

Я покраснела, пряча от мужа взгляд:

– Ну не все хозяйство, а пока только кухню. И вот теперь организацию приема…

– «Пока», – подчеркнул муж. – Это «пока». Уверен, скоро ты легко будешь заправлять здесь всем. Да и раз мы брату не мешаем, не вижу смысла в дополнительных тратах. Пока мы их себе позволить не можем.

– Ты уверен, что не стесняем? Ты знаешь, что Давид нанимает на работу девушек, только согласных на секс с ним?

Гера нахмурился и скатился с меня.

– Хм… Ну, его можно понять. Он очень много работает, времени на отношения совершенно не остается, а разрядка любому здоровому мужчине необходима.

– Со служанками? – скептически уточнила я.

– С подчиненными, – замял разговор муж, отводя глаза и как-то быстро собираясь лечь спать и отвернуться.

– С… подчиненными? То есть, он и в офисе сотрудниц трахает?

– Лена…

– Но ведь это Америка! Здесь в любой момент могут подать в суд за сексуальное домогательство!

– Лена, вот именно, это Америка. Здесь свои законы и свои пути обходов. Он берет на работу иммигрантов, по гринвизе или нелегалов. Кто из них пойдет жаловаться, если потом ни одна контора на работу больше не возьмет? Давид в обеих диаспорах занимает важную роль. И давай оставим уже разговор о его моральном облике. Хорошо? Он взял нас, поселил у себя, помогает снова встать за ноги. Я буду последним, кто ткнет в него пальцем за плохое поведение.

Договорив всё это, Гера отвернулся и выключил прикроватный светильник. А я погрузилась в невеселее размышления.

По всему получается, что мы обязаны Давиду глубоко и надолго. Я невольно стала ему подчиненной, а муж ради шанса вернуть утраченное, даже слова поперек воли брата не скажет.

Глупо жаловаться Гере на откровенные предложения со стороны Давида и на приставания. Я сделаю только хуже, встав между братьями. В конце концов, от того, что Давид ущипнул меня за задницу, я не умерла.

* * *

Четверг оказался очень насыщенным. Я все утро провисела на телефоне с организатором мероприятия. Потом звонила Давиду и согласовывала цены с надбавкой за срочность. Потом кусала ногти, слушая с двух сторон препирательства, и под конец уже просила Давида самому позвонить в агентство и напрямую обговорить сумму за прием.

– Нужно еще столько купить, приготовить… Я не успею, если обращаться в другое агентство.

– Хорошо. Закупки оставь, я сейчас передам их секретарю.

– Ох, но карточка у меня…

– Пусть останется у тебя. Тебе же тоже нужно подготовиться к приему? Купить себе подходящее платье, туфли…

– Давид, я…

– Хозяйка вечера, жена моего брата – ты будешь стоять рядом с ним, будешь в центре приема. Ты не можешь выглядеть дешево.

Об этом я как-то не подумала.

– Хорошо.

– Хорошо, – глухо повторил Давид и повесил трубку.

А уже через десять минут меня набрала организатор и сообщила, что вопрос цены улажен, уже завтра с утра приедут сотрудники и всё обустроят по высшему разряду. Еще через полчаса приехал Давид и позвал меня в кабинет через новую девушку Хэл. Старая, видимо, перестала его возбуждать, или отказалась выполнять дополнительные услуги.

– Давид! Спасибо, что позвонил в агентство, – возбужденно затараторила я, не успев войти в кабинет. – Завтра с утра они всё начнут подготавливать… Ой!

Брат мужа оказался не за столом и даже не на диване, а очень близко к двери кабинета. Поэтому его резкий перехват меня за талию и грохот захлопнутой двери, напугали.

Но не успела я спросить, что случилось, как оказалась прижата грудью к столу. Бедра Давида тесно вжимались в задницу, и я ей чувствовала крепкий стояк.

– Да-ави-и…

– Тише, шлюшка, – по сдавленному рокоту я прекрасно догадалась в каком он состоянии.

Я знала этот рокот по Гере, слышала его от Давида, когда случайно оказывалась свидетельницей его траха со служанками, но почему сейчас здесь я, а не Хэл?!

– Давид, прошу…

– Проси. И благодари меня. Мне нравится, когда твой ротик открывается для правильных слов, моя шлюшка.

Я взвизгнула и попыталась подняться со стола, когда почувствовала, как Давид задирает мне подол и срывает трусы.

– Прекрати! – зашипела я, сражаясь с рукой, придавившей меня к столешнице.

– Нет, я слишком долго ждал. Слишком. А теперь