технические. Забрала сценарий следующего шоу. Главный редактор переживает за королевскую семью. Они могут пойти не по сценарию. Приглашены политики, общественные деятели. Шум в медиапространстве уже был. Аккредитованы сотни журналистов. Снят большой павильон. Раздался звонок от Елены.

— Ты еще в редакции? Я сейчас заеду.

Подъехала Елена. Рассказала, что была у портного, примеряла новый костюм. Посидели с главным редактором, обсуждая завтрашний день. Поехали домой. ЕЁ ждал сюрприз — дневники Елены, несколько толстых тетрадей. Сначала писала на английском, потом на русском, тренировалась. Поужинали, сели читать. ОНА — дневники Елены, Лена — дневники ПРЕДШЕСТВЕННИКА. Легли спать пораньше, завтра — шоу.

Утро. Студия «на ушах». Они спокойно сидят втроем. Подошли двое в штатском.

— Оксана Эбет.

— Да.

— Постановление на арест вашей собственности, «Лада — ГРАНТА».

— Покажите, покажите. — вмешалась Елена. — Я не юрист, но мне кажется, что бумага юридически не действительная. Сейчас.

Она достала телефон, набрала номер.

— Константин Владимирович. Вы в каком офисе? Великолепно. Поднимитесь, пожалуйста, в редакцию. Да, ту самую. Нужна консультация.

Подошел низенький, полный человек в очках с портфелем.

— Посмотрите эти бумаги. В них что-то не то.

— Да, Елена Алексеевна. Они юридически ничтожны. На основании статьи … — Дальше шло перечисление статей, пунктов, циркуляров, инструкций. — Вам все понятно, господа.

Двое ушли.

— Спасибо, Елена Алексеевна. Я сообщу в компанию. Это опасный претендент. Спасибо, что предупредили.

Юрист ушел. Редакция смотрела на неё с удивлением и восхищением. Работа остановилась. Елена вышла на середину, похлопала в ладоши.

— Так, начинаем работать. Что у вас? В какой отдел? Несите. У вас не подписано — на подпись. Не мне. Технику проверить, что бы без сбоев…

К НЕЙ подошла главный редактор.

— Чувствую себя студенткой на первом занятии перед профессором. Она не понимает материал, но понимает работу. Может опять журналистом пойти?

— Не беспокойтесь. Занимайтесь шоу. Она займется организацией работы. Чувствую, шоу будет скандальным.

Начало. ОНА в центре внимания, Елена в зале. Приглашенные высказывают свои точки зрения по претензии на золото Короны. Разделились на 3 лагеря: тех, кто поддерживает претензии; считает их необоснованными; и тех, кто за передачу золота правительству России. На НЕЁ сыплется град вопросов, ЕЁ перебивают, учат, все как минимум вдвое старше ЕЁ. От такого прессинга у НЕЁ начинается тихая истерика. В «бой» вступает Елена.

— Дамы и господа. Я, Хелен Стромбир. Родная дочь мера одного из кварталов Лондона Алекса Стромбир. Англичанка по рождению. По отцовской линии отношусь к роду графов Глостер, по материнской линии — к роду графов Корнуолл. В 20-х годах прошлого века мы породнились с русским родом Шубиных.

В студии наступила тишина.

— Я хочу спросить господ представителей королевского дома. — она перешла на английский. — На каком основании вы называете себя суверенами Англии? В соответствии с Правом, король обязывается защищать и заботиться о своих подданных, а подданные быть ему верны, платить налоги, являться по требованию на службу. Вы не в состоянии отвести от народа гнев Божий, но в состоянии облегчить страдания народа. Я скорблю о тех представителях королевского дома, кто погиб от КАТАСТРОФЫ или её последствий. Те, кто выжил, всеми правдами и неправдами переехал в ЮАР, и жили там, не обременяя себя заботой о своем народе. В качестве доказательства я предъявляю статьи и публикации газет ЮАР о жизни королевской семьи. В то же время ваш народ голодал. Мой отец стал жертвой голодного бунта. Я была продана за зерно. Впоследствии я неоднократно отправляла груз зерна в Лондон. Вот документы.

На экраны пошли фото и сканы документов: накладных, счетов, заказов.

— Кроме зерна мой новый папа отвозил в Англию одеяла, генераторы, лекарства, топливо. Привозил врачей или возил людей на операцию в Россию. Не бесплатно, но по такой цене, что вам должно быть стыдно даже смотреть в сторону этих драгоценностей. Вот счета. Смотрите цену. Люди платили золотом, или другими ликвидными товарами. То, что вы называете сокровищами Британской Короны 10 лет кормило народ Англии, отстраивало города, восстанавливало сельское хозяйство. Перед своим исчезновением папа поставил в Англию 1 200 000 тонн зерна в течении месяца. Плату за это ОН не получил. В своем письме ко мне просил списать это как подарок жителям Возрожденной Англии. Ответе мне, кто больше достоин Британской Короны, вы или мой папа? Спасибо.

Она села. По ней было видно, что эта речь далась ей нелегко. Все смотрели на представителей Британской Короны и посла ЮАР. Им надо было что-то говорить. Но ответ на вопрос был заложен в самом вопросе. Им приходилось юлить. Списать все на неточности перевода не было возможности. Шоу меняло тональность. Поутихли и те, кто был за передачу золота правительству России. Эта дама знала многое и могла поставить другой вопрос — чем помогло Правительство России в поставках в Англию. Её документы говорили, что всё покупалось на ЕГО деньги. Сценарий «летел к чертям».

После шоу ОНА подошла к Елене.

— Ты как?

— Сорвалась. Надоело слушать этих прохвостов. Да и так называемых «патриотов» тоже противно было слушать. Им золото надо.

— Поехали домой. Возьмем вина, выпьем.

— Поехали, но вино у меня есть. Папа еще привез. 2 бутылки должны были остаться.

В супермаркете взяли персики, овощей для салатика, мяса на завтра. Приехали домой, приготовили. Лена залезла в свой шкаф и достала бутылку вина. Ту самую, залитую воском. ОНА подпрыгнула от удивления.

— Адорнское?!

— Ты пила?

— ОН угощал. На ПЛАНТАЦИИ.

— Тогда садись. Сейчас открою.

Пили и разговаривали. Лена и пила вино, и ела фрукты, и то мясо. ПРЕДШЕСТВЕННИК привозил.

— Как ты думаешь, почему ОН смотрел на тебя, как на дочь?

— Мужчины боятся отказа или измены. У НЕГО, видно, было что-то из этого. ОН не говорил об этом. И я была молода. ОН очень эмоционален, но хорошо это скрывает.

— ОН был влюблен в мою маму. Она предпочла другого.

— Ясно. Тогда завтра к твоей маме. Познакомимся.

На следующий день поехали к ЕЁ маме. Познакомились, попили чай. Погостили всего час. Ушли.

— Мне кажется, ты не очень.

— Да. Не смогла подавить чувства. Ненавижу её. Если бы не она, у меня был бы любимый муж, ребенок лет 10–11, а то и два. Она — охотница за кошельком.

— Да. Мы тоже с ней не ладим. Она и меня хорошо «подоила». Поехали. Над книгой надо работать.

Вечером сидели над книгой. Лене на почту пришло письмо. Она что-то написала, отослала. Потом еще написала.

— Завтра ты куда?

— Не знаю. Шоу без нас идет. Говорильня. Надо над книгой работать. С НИМ