— Ого, — подняла брови Эйнис, — тебе посвящали серенады?

— Бывало, — поморщилась Вера.

— Круто.

— Нифига крутого, это ужасно стыдно, особенно когда имя орут на весь двор, потом все соседи обсуждают, я так два раза переезжала. И никто же не ходит петь трезвым, а пьяным им всем кажется, что они отлично поют!

Барт покраснел и отвернулся, Вера фыркнула:

— Что, знакомо?

— Да, — вздохнул Барт, — я пою. Плохо пою.

Эйнис рассмеялась, подтолкнула:

— И что дальше?

— Он дошел до маразма и засыпал мой подъезд розами, от моей двери и до выхода, два этажа. Я распсиховалась и устроила скандал, потому, что он заплатил цветочникам и смылся, а мне это все убирать и от соседей выслушивать, пригрозила подать на него в суд за преследование. Он ушел, а вечером напился, пригнал свою супер-машину под мой балкон, облил бензином и поджег.

— Мощно, — округлила глаза Эйнис, — и ты его не простила?

— Ну не нравился он мне, при чем тут простила или нет? Эта машина просто стала последней каплей. От огня пострадали две машины рядом, приезжала пожарка и милиция, они быстро выяснили, какое я имею к этому отношение, я до двух часов ночи отвечала на вопросы и подписывала протоколы, пока этот пьяный дебил спал в обезьяннике, а мне утром на работу, как и всем моим соседям, которые мне потом высказывались. Я думала, если еще раз увижу его — просто буду бежать без оглядки, он псих, сегодня он машину поджег, завтра мой дом подожжет, нафиг мне такая радость? Но он потом только один раз появился, извинился и больше не приходил, и женился через месяц. Многие после меня скоропостижно женятся, как будто, пообщавшись со мной, думают — все, вся жесть молодости со мной уже случилась, пора остепеняться, растить пузо и продавливать диван, хватит приключений.

— Капец, — округлила глаза Эйнис, Вера фыркнула:

— Это еще не капец, у меня еще довольно мирно, я в основном с такими не тусуюсь, у меня чаще страдающие гении в поисках музы, они безопасны, просто надоедают, а этот случайно затесался. У меня подружка есть, которая встречалась с одним парнем лет восемь, только не постоянно, а периодически — вот это редкостный псих. Она вообще обладает талантом в любой компании найти самого конченого отморозка, причем, часто по ним вообще не скажешь, они выглядят нормальными, но суть вылезает на свет очень быстро. Но этот был самым отмороженным, потому и нравился ей больше всех, наверное. Она повстречается с ним, они поссорятся, она найдет другого. Псих этого другого где-нибудь поймает, отлупит, он сбегает, псих идет к подружке извиняться, и они опять встречаются. Через время он опять ее допечет, она его с шумным скандалом бросает и находит нового отморозка. Первый его опять ловит и лупит. Это продолжалось годами, мы с ней вместе в школе учились, я эту историю наблюдала от начала до конца, и раз десять платила за ее гулянки, две из них были лейдиз найт, ужасно затратная подружка. Она каждый раз клялась, что никогда к нему не вернется, и возвращалась.

— И чем все кончилось? — завороженно прошептала Эйнис, Вера ухмыльнулась:

— Она нашла себе еще более чокнутого отморозка, который, к тому же, работал в охранной фирме и имел разрешение на ношения оружия. Когда первый псих попытался его поймать и избить, новый его отлупил и ногу прострелил, и пообещал, что если еще раз увидит — прострелит обе. Подружка вышла за него замуж через три недели после знакомства. Я ее спрашивала, что она будет делать, если захочет уйти и от этого, но она пока об этом не думает. Но что-то у меня подозрение, что если это случится, то я буду платить уже не за лейдиз найт, а за билет в другую страну на ПМЖ.

Эйнис впечатленно покачала головой, задумалась, перестала улыбаться, Вера заметила, как ее глаза опять начинают краснеть, и продолжила:

— А другая моя подружка обожает влюбляться на всю жизнь. Она ужасно влюбчивая, находит "любовь всей жизни" и "мужчину мечты" примерно раз в два- три месяца. Потом ссорится с ним, рыдает пару суток, прогуливает работу, планирует самоубийство и пишет завещание, присылает мне, как самому надежному исполнителю ее воли. Я еду к ней с винишком и мороженкой уточнить детали завещания, потом мы идем в клуб все обдумать, а там, в окружении намазанных маслом юных прелестников, она решает, что можно в принципе еще пожить.

Эйнис смеялась, сморкалась, вытирала глаза. Спросила:

— Что такое "мороженко"?

— Холодный десерт из яичных белков, сливок, сахара и фруктов.

— Ясно. У тебя все подруги такие ненормальные?

— Это нормальные. Про ненормальных я тебе рассказывать не буду, — показала язык Вера, попробовала суп и задумалась. — Самая ненормальная моя подруга уезжала на море с парнем, а вернулась с девушкой. Сказала, что они хотели разнообразить свою личную жизнь и развлечься вчетвером, а потом решили, что без парней лучше.

Она помешала суп, посмотрела на охреневшее лицо Эйнис и поморщилась:

— Блин, сказала же, что не буду рассказывать про ненормальных… Сделай вид, что ты этого не слышала.

Эйнис продолжала хлопать глазами, подобрала челюсть и спросила:

— И… что они?

— Да ничего, все у них нормально, живут вместе, любят друг друга.

— А ты… тоже так с подружкой жила?

— Нет, — рассмеялась Вера, — мы с моей подружкой просто друзья, я вообще не из этих.

"Дзынь."

У Эйнис опять отпала челюсть, Вера загадочно улыбнулась и шепнула:

— Ну иногда, изредка. Очень редко, в особых случаях. Ты суп будешь?

— Буду, — медленно кивнула Эйнис. Вера выложила кости на отдельную тарелку, стала накрывать на стол, выбирать самые ровные звезды в тарелку Двейна, Эйнис заглянула через плечо и пораженно рассмеялась: — Это что?

— Это… слушай внимательно, говорю один раз! Это невероятный, эксклюзивный Двейновый суп со звездами для выздоравливающих, особый, без лука. Круто?

— Одно то, что он без лука, уже поднимает его на недостижимые высоты, — сделала суровую мину Эйнис, — а можно мне вон ту еще тарелку, никто же не будет кости?

— Любишь похрустеть? Забирай, — Вера отнесла на стол еще две тарелки, всех рассадила, все подала, и поняла, что для нее за столом не осталось места. На секунду замявшись, решила делать вид, что у нее еще много дел, стала медленно убирать, вытирать столы, когда услышала в библиотеке новые шаги. Вошел Док и возмущенно всплеснул руками:

— Вы охренели все?! Здравствуй, Верочка. Вы! — повернулся к столу и погрозил кулаком: — Жрут они сидят! А я думаю, что за гиблое место — кого ни пошлю, все пропадают?!

— Я уже возвращаюсь, — с набитым ртом пробормотал Барт, через край допил бульон и вытер рот рукавом: — Я готов к работе. Спасибо, Вера, очень вкусно. Не мой посуду, я потом приду вымою. Спасибо. Идем?

— Идем, — недовольно буркнул Доктор, изучил стол, кресло Двейна, язвительно поинтересовался: — Нормально тебе? Беглый преступник, блин.