Может, рассказать все ее отцу?

И тут же подумала, как глупо это будет выглядеть. В конце концов она уже вступила в возраст согласия и вообще ее амуры не мое дело. У нее есть родители, вот пусть и присматривают за своим чадом.

Они настолько были поглощены увлекательной беседой, что даже не заметили, как я прошла мимо. Вернее, мне показалось, что Бойко буквально расстреливал мелкой картечью взглядов мою удаляющуюся спину, но оборачиваться, чтобы убедиться в этом, не стала.

Вечером за занятии Лиля была рассеянной и вообще как будто бы находилась где-то угодно, но не в одной комнате со мной: мечтательно вздыхала, грызла карандаш, глуповато улыбалась своим мыслям и совершенно не слушала материал.

Как девочка девочку я понимала причину ее возвышенного состояния — малышка влюбилась, но почему-то не могла порадоваться за нее даже из женской солидарности.

Он же совершенно ей не подходит!

— Ангелина Игнатовна, а можно вопрос? — в какой-то момент прервала она мои довольно скучные для нее объяснения. — Личного характера.

— Конечно, — я отложила книгу.

Выглядела она настолько поплывшей, что я даже испытала чувство небольшой белой зависти, потому что собственное сердце было пустым и побитым, как истерзанная пиньята.

— Только пообещайте, что не расскажете папе, — горячо зашептал она. — Обещаете?

Я заметно насторожилась.

— Надеюсь, речь пойдет не о чем-то противозаконном? — спрятала нервозность за шуткой.

— Ну… в какой-то степени. Для моего отца точно, — игриво хихикнула и, чуть покраснев, снова понизила тон: — У вас же явно опыт есть, а у меня… В общем, какое средство контрацепции самое лучшее?

Улыбка сползла с моего лица.

— Средство контрацепции?

— Ну да. Противозачаточные таблетки, может быть свечи какие-то…

— У тебя парень появился?

Загадочное выражение моей визави ответило само за себя, но она явно хотела это обсудить.

— Похоже на то. Ну, я надеюсь, что появился. Он как бы парень, но еще не парень… Блин, он парень, конечно, короче — еще не официально мой. У него просто есть девушка, надеюсь, что пока.

— Ты же еще такая молоденькая, Лиль, — попыталась воззвать свою ученицу к благоразумию. — Не рановато ли думать о подобных вещах?

— Вы это серьезно сейчас? Двадцать первый век, Ангелина Игнатовна, камон! И мне восемнадцать через несколько дней. Стыдно признаться, но в этом всем полный нуб. Может, в интернете бы почитала, но как-то не слишком доверяю этим тупым статьям, а к маме с таким не пойдешь, она меня на месте придушит.

— Это он… твой парень тебе предложил… ну…

— Заняться сексом? — да уж, прямолинейности девчонке не занимать. — Нет, об этом мы пока не говорили. Ну так что, проконсультируете? Не хочется выглядеть тупой школотой, хочу чтобы он понял, что я настроена серьезно. Этого парня я просто не имею права профукать.

То, что это не Бойко подбил ее на подобные мысли немного приободрило, но в остальном чувствовала я себя просто отвратительно. И нет, не тема меня смутила, и даже не ее возраст — в конце концов это просто разговор и до дела пока не дошло, но этот ее «парень, который еще не парень»… Очевидно же, что речь идет о Бойко!

От осознания, что через какие-то считанные дни я буду слушать за стенкой сцены совокупления белокурой наивной нимфы и разнузданного сына ректора — буквально пробрал ужас. И самое в этом все патовое — противостоять этому я не смогла.

Честно пообещав вернуться к данной теме в день ее совершеннолетия я быстро свернула урок и спустилась на этаж ниже, к себе домой. Но даже там данная мысль никак не желала отпускать.

Приготовив себе чай и уютно расположившись на балконе, я, несколько минут поторговавшись с собой, открыла-таки популярную соцсеть и вбила фамилию Лили.

Бойко Святослав принял ее заявку в друзья.

Мышеловка захлопнулась.

В субботу после занятий Олеся снова пригласила меня «потусоваться», только на этот раз в ночном клубе.

— «Огни» самый крутой клуб в нашем городе, дорого, зато никакого быдла под ногами не крутится. Потанцуем, может, подцепим себе кого-нибудь, — игриво толкнула меня локтем в бок. — У тебя же никого нет?

— Нет… Но если честно, я к клубам как-то не очень. Шумно, куча людей… А вдруг встретим кого-то из наших студентов, как-то это все не слишком профессионально, тебе не кажется?

— Да брось, ну ты чего в самом деле! Да, мы училки, но как бы и девушки тоже. Молодые, красивые и свободные. И имеем полное право отрываться в собственный выходной так, как сами того хотим! В конце концов мы же не собираемся танцевать голыми на барной стойке, — и подумав добавила: — Я надеюсь.

Мы обе прыснули от смеха, а потом еще накрутили ситуацию так, что в прямом смысле схватились за животы. У нас там были и горячие латиносы в леопардовых стрингах, и «Шальная императрица» в караоке, и суши с накачанного пресса секси-бармена.

В общем, я все-таки согласилась, и уже в одиннадцатом часу ночи мы заняли чудом забронированный столик в общем зале.

— Кто-то умыкнул нашу винную карту, я сейчас, — Олеся, облаченная в короткое платье с золотыми пайетками, заправила подкрученную прядь за ухо. — Смотри не улизни с каким-нибудь молоденьким мачо, пока меня не будет.

Расталкивая танцующую молодежь, скрылась с глаз, оставив меня в гордом одиночестве.

Стыдно признаться, но за свою жизнь в ночном клубе я была всего трижды, поэтому когда сказала, что с клубами у меня как-то не очень — не соврала. В школьные годы не отпускала мама, студенткой — гора невызубренных лекций. Пока мои одногруппницы посещали сомнительные вписки и регулярно меняли парней, я заучивала пройденный материал, потому что с раннего детства мне довольно настойчиво внушалось, что выбиться в люди я смогу только получив достойное образование.

Мама растила меня одна, вкладывая в мое моральное воспитание все силы, как позже выяснилось — порой перегибая палку, потому что переходя на пятый курс я оставалась, наверное, единственной девственницей на всем потоке. Сначала творить глупости не позволяли выдолбленные на подкорке увещевания о «женской гордости», а потом я отчаянно влюбилась и отказывалась замечать кого-либо кроме…

— Скучаешь? — раздалось у самого уха, и я вздрогнула.

Черноволосый парень с пирсингом в носу улыбнулся мне искренне и широко.

— Почему одна? Только не говори, что твой парень отошел отлить, мое бедное сердце не выдержит такого облома.

— Я с подругой, — честно призналась я, и округлила глаза, когда он бесцеремонно плюхнулся на пустующее место напротив.

Молодой, не старше двадцати-двадцати одного, но