Я попыталась осторожно отодвинуть руку Брайана. Он шумно вздохнул от первого же прикосновения, и только сильней притянул меня к себе. Кайл даже не пошевелился, продолжая крепко спать. Предприняв еще пару попыток, я смирилась. Кажется, сбежать не получится. Придется ждать пробуждения братьев. Но как я тогда буду смотреть им в глаза? Промучившись около часа, я сама не заметила, как снова соскользнула в сон.

Окончательное пробуждение было приятным. Еще сквозь дрему я почувствовала, как по моей спине гуляют горячие жаркие руки и довольно заворчала, потягиваясь. Спросонок я не сразу сообразила, где нахожусь. Озарение было внезапным и очень болезненным. Оно рухнуло на меня сразу, заставив испуганно распахнуть глаза. Только для того, чтобы встретиться с насмешливым взглядом черных глаз:

– Эй, Кайл, а наша спящая красавица проснулась! Крепко же ты спишь, детка!

Только тут до меня дошло, что в постели мы вдвоем. Кайл исчез, но, судя по словам его брата, был где-то поблизости. Скрипнула дверь и, обернувшись, я увидела его на пороге спальни. В темном халате, с мокрыми после душа волосами. Прекрасен, как греческий бог. Он медленно потянул пояс, сбрасывая халат, и я вздрогнула, почувствовав, как по телу прошла волна возбуждения. Соберись, Тина! Тебе нужно думать о том, как разрешить эту дикую ситуацию, а не запутать ее еще больше! Но взгляд невольно возвращался к его огромному члену. Перехватив мой взгляд, он довольно улыбнулся:

– Она не только проснулась, но и готова к повторению ночных подвигов!

Рука его брата, только что ласкавшая мою грудь, при этих словах тут же метнулась вниз, к промежности:

– Да, ты прав!

Его палец скользнул во влажную тесноту, и я тут же дернулась. Но он свободной рукой обхватил меня поперек груди и прижал к себе. Колено проникло между моих бедер, развело их, открывая меня его пальцам и глазам Кайла. Что он делает? Зачем это? Но противиться ему я не могла. Его пальцы продолжали скользить, дразня меня, и я почувствовала, как во мне просыпается болезненное возбуждение.

Кайла происходящее заводило ничуть не меньше, судя по тому, как набух и напрягся его член. Он присоединился к нам на постели – и стальной обруч вокруг моей груди исчез. Его заменили требовательные пальцы, скользящие по коже. Брайан переместил руку, словно освобождая дорогу, и член его брата скользнул внутрь. Я выгнулась ему навстречу, чувствуя, как влажные от смазки пальцы проникают в нежную дырочку между моих ягодиц.

Безумие, сладкое безумие… Мне по-прежнему хотелось сбежать или сгореть от стыда прямо здесь, но в то же время я готова была молить Стоунов, чтобы они не останавливались, чтобы продолжали свои мучительные, изощренные ласки. Я сама насаживалась на член Кайла, отдавалась ему с не меньшей страстью. И когда сзади в меня проник Брайан, даже не сбавила темп. Только вскрикнула от того, что хрупкое напряжение внутри меня опасно дернулось.

На этот раз братья не торопились. Медленные, мощные толчки. Жесткие мужские пальцы, впивающиеся в плечи и бедра. Жадные губы, впивающиеся в шею, пьющие стоны наслаждения с моих губ. Жаркая волна, постепенно поднимающаяся вверх, заставляющая меня сгорать без остатка – и снова восставать из пепла.

В черных глазах Кайла плясало пламя. Казалось, что он тоже просто горит от страсти. Словно раскаленная лава желания единым потоком текла по нашим телам вместо крови, связывая всех троих в единый организм. Три сердца стучали в едином бешеном ритме. Только этот звук, да еще наше неровное дыхание, нарушал тишину спальни. Только мы существовали, все остальное словно стерлось, поблекло и выцвело. Весь мир просто перестал существовать.

Сильней… Глубже… Я уже просто задыхаюсь. Глаза застилает пелена, из груди вместе с дыханием вырываются хриплые стоны. Все расплывается, тает в потоках наслаждения. Тонкая напряженная нить внутри дрожит, вибрирует… Я почти слышу ее звон – не ушами, всем своим телом. И вдруг она рвется.

Точно бездна раскрывается под моими ногами. И я соскальзываю в эту пропасть, парю в невесомости, когда на меня обрушивается лавина экстаза. Тело выгибается дугой в бешеном оргазме. Я слышу громкий крик, и не сразу понимаю, что кричу я сама.

Я прихожу в себя медленно, словно по частям возвращаясь в реальность. Простыни промокли насквозь. Ко мне прижимаются два горячих влажных тела, которые и провели меня этой дорогой наслаждения. Внутри – ничего, кроме глубокого удовольствия и искреннего счастья, что я встретилась с ними. Я снова погружаюсь в неглубокую, зыбкую дремоту.

Несколько часов спустя мы сидели за столиком модного ресторана в соседнем городе. О поездке сюда настояла я: мне не хотелось, чтобы в нашем городке нас видели вместе, и Стоуны, пожав плечами, согласились. Им и принадлежал ресторан, в отдельном кабинете которого мы так удобно остановились.

Официантка, обслуживающая нас, принесла напитки, с обожанием глядя на Кайла и с легким интересом – на нас с Брайаном. Ее можно было понять: как можно не обожать босса, если он такой красавчик? Но я все равно нахмурилась, ощущая странную ревность. Разве я имею право ревновать хоть одного из них? Тем более, что он не обратил на эту девушку никакого внимания.

Дождавшись, когда она уйдет, Кайл повернулся ко мне:

– Тина, мы тут с братом посоветовались и решили, что тебе нужно переехать к нам.

Я опешила. К ним?! В открытую жить с хозяевами особняка, в котором я работаю? Я и так боялась, что кто-то из прислуги поймет, что происходит. Теперь слухи точно поползут, причем наверняка по всему городу. И рано или поздно достигнут ушей моих родителей. Нет, на такое я точно не готова согласиться! Пусть это и было сказано тоном, не допускающим возражений, я не могла не поспорить:

– К вам? Это к тебе или к Брайану?

Он покачал головой и улыбнулся:

– Не так буквально, Тина! К нам – это в особняк. Точнее, в домик для прислуги. Алекс ведь показал его тебе?

Я кивнула. В первый день, еще до того, как я впервые примерила униформу горничной, дворецкий провел меня и по особняку, и по саду. Я видела небольшой двухэтажный домик, полускрытый деревьями. Но внутрь мы не заходили. Помнится, Алекс сказал тогда, что здесь живут те, кому неудобно ежедневно ездить на работу. Я тогда решила, что он для прислуги, живущей слишком далеко. Оказывается, это не совсем так.

Кайл моментально понял, что происходит у меня в голове, и расхохотался:

– Брайан, а наша малышка, кажется, решила, что в этом домике мы постоянно содержим любовниц!

Я прищурилась, чувствуя досаду на себя за то, что не смогла скрыть свои подозрения:

– А что? Разве не так?

Брайан отложил меню, которое он с интересом рассматривал, и посмотрел мне в глаза:

– А ты у Алекса спроси, когда там в последний раз кто-то жил!

Я успокоилась. Задавать этот вопрос не было нужды. Дворецкий сам рассказывал мне, что в домике для прислуги никто не жил уже лет семь. А последними его жителями были пожилая экономка и ее дряхлый попугай. Последний в этом коттедже и умер.