Технологии Четвертой промышленной революции не остановятся на проникновении во все объекты окружающего мира, они станут частью нас самих. Некоторые люди уже ощущают смартфоны продолжением себя. Современные внешние устройства, от носимых компьютеров до гарнитур виртуальной реальности, почти наверняка будут имплантироваться в человеческое тело и даже в мозг. Экзоскелеты и протезы увеличат нашу физическую силу, а достижения нейротехнологий помогут улучшить когнитивные способности. Мы научимся точнее манипулировать собственными генами и генами наших детей. Прогресс в этих направлениях поднимает важный вопрос: как провести черту между человеком и машиной? Что значит быть человеком?

Еще один общий аспект технологий Четвертой промышленной революции состоит в том, что их мощь усиливается, когда они комбинируются и производят инновации. Развиваясь и принося коммерческую выгоду, технологии всегда приводили к развитию других технологий. Так было еще в те времена, когда паровой двигатель помог автоматизации фабрик и распространению железных дорог. История показывает, что небольшое число фундаментальных общецелевых технологий оказывало огромное влияние на экономику по всему миру. На их основе создавалось множество более специализированных технологий и способов их применения.

У каких технологий наибольшие шансы стать фундаментом Четвертой промышленной революции? Никто не может с уверенностью предсказать это. Но более сотни мировых экспертов по новейшим технологиям считают, что это будут искусственный интеллект, распределенные реестры и новые вычислительные технологии. Кроме того, колоссальное влияние на другие сферы могут оказать энергетические и биологические технологии. Большой вклад могут внести и другие, часто недооцениваемые технологии, например передовые материалы, необходимые почти во всех сферах, и средства виртуальной и дополненной реальности, создающие новые способы восприятия мира. Такие прогнозы имеют смысл, поскольку легко представить, какие преимущества получат остальные технологии от применения более эффективных алгоритмов, более мощных компьютеров и физических материалов с новыми свойствами. Здесь надо учитывать множество потенциальных взаимодействий и обратных связей. Например, улучшенный ИИ на более мощных компьютерах ускорит получение новых материалов, которые позволят создавать еще более мощные компьютеры. Из новых материалов можно будет делать аккумуляторы с большей емкостью и меньшим весом, открывая все новые возможности для роботов и дронов – и так далее. На стыках технологий могут возникать все более удивительные и многообещающие прорывы. Это значит, что общественные и частные организации, неспособные изменить свои изолированные вертикально ориентированные организационные структуры, скорее всего, будут все меньше контролировать ситуацию.

Наконец, все технологии Четвертой промышленной революции объединяет то, что они будут создавать похожие преимущества – и похожие проблемы. Как отметил экономист Дон Будро (Don Boudreaux), сто лет назад даже богатейший человек мира не смог бы купить телевизор, билет на трансатлантический перелет, контактные линзы, противозачаточные таблетки или курс антибиотиков. А сегодня все это доступно для рядового жителя страны с развитой экономикой. Ценность этих новых продуктов и услуг сложно выразить в денежном эквиваленте. Технологии Четвертой промышленной революции столь же сильно расширят выбор для потребителей, сократив расходы и повысив качество. И будет так же сложно выразить созданную ими дополнительную ценность количественно.

Наверное, самое большое беспокойство по поводу Четвертой промышленной революции вызвано тем, что новые ценности могут распределяться несправедливо, а усиление неравенства приведет к подрыву социального единства. Одна из угроз, способных обострить неравенство в результате Четвертой промышленной революции, – это монополизация власти. Например, уже сейчас Google контролирует почти 90 % глобального рынка контекстной рекламы, Facebook – 77 % мобильного трафика социальных сетей, а Amazon – почти 75 % рынка электронных книг{9}. Как предупреждает ОЭСР, в будущем сложные самообучающиеся алгоритмы могут вступать в сговор для повышения цен так, что это будет невозможно доказать{10}. И если станет возможным создание универсального искусственного интеллекта, который разовьется до сверхинтеллекта, то первопроходцы в этой области смогут доминировать на многих рынках.

Беспокойство о возможном неравенстве можно несколько сгладить тем, что структура и возможности многих технологий Четвертой промышленной революции в разной степени децентрализованны. Например, блокчейн работает как распределенная платформа для прозрачных и анонимных транзакций, а 3D-печать в долгосрочной перспективе ведет к демократизации производства. Даже биотехнологии, позволяющие модифицировать геном, сейчас доступны людям со скромным финансовым положением. Демократизация в этом контексте означает, что технологии становятся доступнее по мере глобального распространения цифровой инфраструктуры и знаний. Означает ли это, что решения относительно технологий и их роли в промышленности и обществе тоже будут приниматься демократическим путем? Это нам еще предстоит увидеть. В главе 3 мы вернемся к этому вопросу, поговорив о том, как внедрять общественные ценности на этапе разработки технологий, как определять нормы и демократизировать процессы разработки и принятия решений, которые часто работают по принципу «черного ящика».

Рисунки 5 и 6. Подверженность автоматизации некоторых сфер профессиональной деятельности

Источники: Аутор (Autor), Леви (Levy) и Мурнейн (Murnane) (2003); Инвестиционный институт Blackrock (2014)

Еще одна важная и широко обсуждаемая проблема – влияние на уровень трудоустройства. Как показано на рис. 5 и 6, многие профессии подвержены риску автоматизации. Этот риск гораздо выше, чем во время предыдущих промышленных революций, а быстрое распространение технологий означает быструю потерю работы все большим числом людей. При этом новые рабочие места в передовых технологических сферах сегодня появляются реже, чем в предыдущие десятилетия{11}. Рабочие места в новых отраслях требуют технических знаний и физических навыков, что создает проблемы для работников с низкой квалификацией. В странах с развитой экономикой большинство новых рабочих мест занимают фрилансеры, временные сотрудники, работники с частичной занятостью и представители «гигномики». У них нет тех законодательных гарантий и социальных преимуществ, какие есть у штатных сотрудников. Например, в США 94 % новых рабочих мест, появившихся в 2005–2015 годах, созданы на условиях «альтернативной формы занятости» с ограничениями в социальной защите, трудовых правах и даже сколько-нибудь значимом контроле со стороны работников{12}. С этой точки зрения технологии Четвертой промышленной революции выглядят как угроза праву человека делать выбор и с пользой применять свои навыки и интересы, способная лишить новые поколения работников удовлетворенности и стабильности. Для решения этой проблемы потребуются новые нормативные требования к нестандартным условиям работы, инвестиции в обучение взрослого населения и упреждающая политика трудоустройства{13}.