Экипаж бомбардировщика погиб. Прибывшие на аэродром из звена Гастелло, лейтенанты Воробьев и Рыбас подали рапорт, в котором изложили все произошедшее. Капитан Гастелло получил посмертно звание Героя Советского Союза, а 10 июля 1941 года газета «Правда» прославила этот подвиг на всю страну.

Из посмертного наградного листа капитана Николая Францевича Гастелло:

«Получив прямое попадание, объятый пламенем самолёт не мог уйти на свою базу, но в этот тяжелый момент капитан Гастелло и его мужественный экипаж были заняты мыслью не допустить врага на родную землю. Капитан Гастелло развернулся на горящем самолёте и повёл его в самую гущу танков. Столб огня объял пламенем танки и фашистские экипажи».

Такова официальная версия подвига Гастелло, к которой остаётся только добавить, что неназванными членами экипажа были: штурман лейтенант Анатолий Бурденюк, стрелок-радист старший сержант Алексей Калинин и стрелок-лейтенант Григорий Скоробогатый.

Долгое время о них практически не вспоминали, и посмертной награды они удостоились лишь спустя 17 лет, в 1958 году.

Сам Николай Гастелло, по словам его сына Виктора, считал боевую дружбу и взаимовыручку главными в бою.

Самым молодым из экипажа был штурман Анатолий Бурденюк, к началу войны ему только исполнилось девятнадцать. Под командование Гастелло он попал в апреле 1941 года в качестве лётчика-наблюдателя – отправили, чтобы молодой авиатор набрался опыт. Дальше Виктор Гастелло вспоминал о Бурденюке: «Анатолий любил жизнь, спешил жить, ему казалось, что время тянется очень медленно».

Алексей Калинин, в отличие от Бурденюка, был штатным стрелком-радистом в экипаже Николая Францевича. По воспоминаниям Виктора Гастелло, его отец отзывался о нём: «надёжный, грамотный паренек, с которым в полёте есть полная уверенность».

Молодой, недавно женившийся стрелок-лейтенант Григорий Скоробогатый попал в экипаж Гастелло утром 26 июня 1941 года. Его письмо, адресованное жене, было найдено среди обломков «ДБ-Зф» в Мацковском болоте.

На самом деле, история каждого экипажа 207-го дальнебомбардировочного полка 3-его дальнебомбардировочного авиационного корпуса была по-своему героической. Его лётчики стали участниками Великой Отечественной с первого дня войны. И первые же сражения обернулись для них большими потерями. Бомбардировщики летали без истребительского прикрытия. Тяжёлые «ДБ-Зф», предназначенные для бомбардировки крупных объектов в тылу, были уязвимы для танковых колонн на небольшой высоте. По некоторым данным, потери доходили до 15 погибших экипажей в день.

Уже 24 июня оставшиеся лётчики и самолёты полка были объединены в две эскадрильи. Командиром 2-й стал капитан Николай Францевич Гастелло, опытный лётчик, у которого за плечами были сражения за Халхин-Гол и Советско-финская война.

Единственные очевидцы «огненного тарана» Гастелло – лейтенанты Фёдор Воробьёв и Анатолий Рыбас, вскоре последовали за своим командиром. Воробьёв погиб 23 августа в районе города Орёл при возвращении с боевого задания, а Рыбаса подбили «мессершмитты» 15 ноября 1941 года. После их гибели история легендарного тарана начала обрастать новыми подробностями.

Началось всё, как всегда, с благих намерений. В 1951 году, в канун десятилетнего юбилея подвига Гастелло, было решено провести эксгумацию героя СССР и его экипажа для последующего торжественного захоронения. Однако на месте предполагаемой могилы Гастелло нашли останки и вещи его сослуживца – командира 1-й эскадрильи 207-го полка капитана Александра Маслова и стрелка-радиста Григория Реутова.

При дальнейшем разбирательстве выяснилось, что на том месте, где, как предполагали, Гастелло протаранил немецкую колонну, разбился экипаж Маслова, до этого считавшийся пропавшим без вести. Причём пропал он в тот же день, когда был совершён подвиг Гастелло.

Затем недалеко от гибели Маслова, в Мацковском болоте был найден ещё один самолёт. В нём находился один обгоревший труп с письмом на имя Скоробогатой и бирка от двигателя – «М-87Б» с номером 87844, идентифицируемая как часть разбитого бомбардировщика Гастелло. Тогда об этом умолчали, а на месте гибели бомбардировщика Маслова поставили бюст Гастелло. И до перестройки все благополучно об этом забыли.

1990-е подняли тайну Гастелло вместе с другими «секретами» Советского Союза. Автором новой версии стал майор в отставке Эдуард Харитонов, который предположил, что Александр Маслов совершил «огненный таран», поскольку были найдены останки именно его экипажа.

В 1996 году Александр Маслов и члены его команды были посмертно награждены званием Героев Российской Федерации, а во многих городах появились улицы с их именами.

Впрочем, в формулировке награждения 1996 года не было ни слова о том, что именно Александр Маслов совершил таран. По очередным версиям, огненный таран не удалось совершить ни одному экипажу.

Александр Маслов, попытавшийся протаранить на горящем самолёте вражескую колонну, промахнулся и разбился в поле, в 200 метрах от дороги. Вылетевший позже Гастелло, по некоторым предположениям, попытался направить подбитый бомбардировщик на позиции врага в деревне Мацки, но «Ил-4» не дотянул и рухнул недалеко от цели, в Мацковское болото, где впоследствии и был найден.

Что касается рапортов, их достоверность ставится под сомнение. Во-первых, оригиналы утеряны. Во-вторых, сторонники альтернативных версий утверждают, что покинувшие бой лётчики могли и не видеть тарана, связав его с дымом от крушения самолёта. Ни опровергнуть, ни подтвердить эти версии невозможно, поскольку последние свидетели погибли в 1941 году.

Недостаток фактов и вещественных доказательств сыграли с подвигом Гастелло злую шутку. Это были первые дни войны – некогда было возиться с бумагами, собирать показания свидетелей, вести архив. Итог – утеря почти всех сведений о произошедшем. Оставшиеся факты говорят не так уж и много, но достаточно, чтобы убрать все сомнения о подвиге раз и навсегда:

26 июня 1941 года оба экипажа Николая Гастелло и Александра Маслова в разное время вылетели на бомбардировку немецкой колонны на «ДБ-3ф» – с самого начала слабо подходивших для противостояния танкам и зениткам на небольшой высоте. Истребительского прикрытия не было – риск был изначально высоким. Оба экипажа погибли при выполнении боевого задания. Из двух найденных останков достоверно идентифицирован только экипаж Александра Маслова.

По мнению большинства исследователей, в том числе и полковника в отставке, Виктора Гастелло, отсутствие останков Николая Францевича является ещё одним доказательством, что он совершил огненный таран, поскольку взрыв колонны с бензином и боеприпасами уничтожил все доказательства.