– Я же вам пыталась объяснить! – прошептала женщина, но отец прикоснулся к ее губам пальцем, призывая к молчанию.

– Я знаю эту вещь. Ее не может быть у ребенка. Все ваши россказни про Аэрона – правда?!

– Мне действительно дал его Аэрон, воздушный странник, – осмелилась сказать девочка.

– Аэрон… Дал? Погодите, я должен проверить, не подделка ли это… – он поволок Машу за свисток к себе в комнату. Ленточка натянулась на ее шее.

– Осторожно, вы меня задушите! – пискнула девочка, Денис тут же шагнул вперед, сдвинув брови, готовый за нее заступиться.

– Простите, ммм, девочка. Пройдите, пожалуйста, мне нужно изучить эту, ммм, вещь, – Штиль, как оказалось, имел привычку невнятно мычать, когда подбирал слова. – Так вы сказали, Аэрон? Ммм, мне нужно заглянуть в одну книгу…

– Ничего не бойся, он хороший дед, я его давно знаю, – попытался приободрить девочку Денис.

Дверь захлопнулась.

– Проходите в мой кабинет, – строго велел Штиль и отправился вперед по коридору, показывая дорогу. Маша глазела по сторонам. У Дениса на стенах в коридоре висели воздушные змеи, лыжи, одежда, ролики, у Штиля там были в основном книги, ну иногда попадались странные предметы, в которых не очень сведущая девочка смогла распознать только какие-то измерительные приборы. Впрочем, барометр в библиотеке Маша узнала без труда, подобный был у ее дедушки. Однако рядом с ним висел такой же, только с золотым диском, и вместо привычных слов «буря», «штиль», на этом барометре были надписи «Аэрон», «Борейка», «Зефирий», «Эврушка», «Нотар» и «Тюха». Стрелок было семь, шесть тоненьких и длинных – сиреневая, синяя, голубая, зеленая, желтая, оранжевая, а седьмая – короткая и широкая красного цвета с золотым ободком. Синяя и голубая стрелки слегка дрожали на словах «Борейка» и «Зефирий», сиреневая стрелка неподвижно стояла на имени «Аэрон». Остальные медленно крутились, как на часах.

– Тут написано – Аэрон? И сиреневая стрелка? А почему так? И почему вы все носите сиреневые цвета? – спросила девочка, разглядывая два барометра.

– Мы ведь живем на Сиреневой круглице, а это цвета Аэрона, – терпеливо объяснил Штиль. – Так вы говорите, этот предмет дал вам Аэрон? А почему вы повесили его на красной, а не на сиреневой или фиолетовой ленточке?

– Не знала, что сиреневый – его цвет, – ответила Маша. – А что такое круглица?

– Странные вопросы для такой большой девочки, – упрекнул ее Штиль. – Выгляните в окно. Видите каменные трубы-туннели, которые стелются по земле, переплетаются и восходят в небо большими башнями? Это и есть круглицы, их всего семь.

– Кажется, больше, – усомнилась Маша.

– Нет, их точно семь, просто они расположены по очень сложной схеме. А тонких башен с ветряками и лестницами – сто четырнадцать, это не круглицы, это пристройка. Я могу напечатать для вас карту, барышня, а вы, в качестве ответной любезности, подарите мне эту вещь, – он указал мизинцем на свисток Аэрона.

– Не могу! – возмутилась Маша. – Подарки не передаривают, а мне его подарил Аэрон, чтобы мы еще раз с ним встретились!

– Честно говоря, я и не надеялся, – Штиль вздохнул. – Тогда разрешите мне его осмотреть? Я обязательно верну!

– Пожалуйста, – Маша сняла с шеи ленточку со свистком и протянула ее старику. Она ни минуты не колебалась, зная, что всегда сможет вернуть собственную вещь щелчком пальцев.

– Благодарю за доверие! – Штиль зашел за ширму, оттуда послышались такие звуки, словно он мыл посуду и одновременно молол кофе на электрической кофемолке. – Так когда он вам ее дал?

– Полчаса прошло, – ответила девочка, рассматривая приборы и книги в комнате.

Штиль высунулся из-за ширмы, глядя на девочку поверх вторых очков.

– Аэрон с вами говорил сегодня? Вы его видели?

– Я с ним летала!

– Фантастика. Давно никто не видел воздушных странников. Упоминания о личных встречах сохранились лишь в легендах. Мы пользуемся плодами их труда ежедневно, мои приборы показывают их присутствие, Управление Погодой рассказывает новости из их жизни, демонстрирует по со-зеркалу их новые художества и забавы, но чтобы так, воочию… Хотя ветрометр явно указывает на его присутствие. Феноменально. Да еще в нашем городе. Расскажите же мне подробнее!

Маша не стала упоминать о том, что она Сквозняк, она просто рассказала, что Аэрон подхватил ее и понес в город, похваставшись по дороге статуями у реки, посадил на крышу, дал свисток. Штиль фыркал недоверчиво, то и дело скрываясь за ширмой. Рассказ у девочки получился не очень длинным. Старик остался недоволен и только ворчал.

– Все наши труды, все исследования – ничего не дает результатов, а тут какая-то девчонка… Просто взял, просто полетали, просто посадил на крышу моего дома! Воистину, ветер перемен…

– Какой ветер? Ветер чего? – переспросила Маша.

– Ну Аэрон, ветер перемен, вы же знаете.

– Нет, как это? Южный или северный?

– Видимо, позволяете себе лениться в школе, у вас пробелы в образовании. Аэрон – ветер перемен, Тюха – ветер удачи, Борейка – северный, Нотар – южный, Зефирий – западный, Эврушка – восточный. Мне кажется, я это выучил еще в первом классе. Нет-нет-нет, еще в детском саду.

Маша вынула из кармана крохотный блокнот с изображением Маяка на обложке – он лежал в ее жилете еще со времени последнего путешествия – и записала имена ветров.

– Что вы там делаете? – вдруг подозрительно спросил Штиль. – Идите лучше приберитесь и ужин сварите, ведь мне вас рекомендовали, вернее сказать, весьма нахваливали.

Маша скисла – она не являлась фанатом уборки, тем более в чужом доме. Но делать было нечего. Одним из самых распространенных способов выживания Сквозняков в других мирах оставался такой вот труд за жилье. В подобных ситуациях девочка всегда вспоминала полный сундук золота из Как-о-Дума, слуг в замке Рыкосы в мире рысарей, и с некоторым содроганием – неограниченный кредит в Аквамариновом мире и оплаченный с его помощью собственный номер в гостинице. В Как-о-Думе с жильем ей повезло, но в мире рысарей и в морском мире роскошь оказалась бесплатным сыром в мышеловке…

Мама Дениса оказалась права – было очень похоже, что уборку Штиль не делал ни разу в жизни. Книги, кухонные столы, гардероб – все было покрыто пушистой серой пылью. В раковине громоздились глиняные кружки с кофейной гущей на дне, три мусорных мешка были забиты бумажными стаканчиками из-под незнакомого кушанья «Жаркое навынос». В ванную комнату девочка даже боялась заглядывать, но, к ее удивлению, это оказалось самое чистое место в доме.

Может быть, Штиль и не любил тратить время на мытье полов, но все же оставался культурным и аккуратным человеком. Все вещи лежали на своих местах, книги на полках были выставлены по размеру, а в ванной нашлись два ящика моющих средств.