и быстро вышел. Побежал он в сторону складов, где людей было меньше, и скрылся в лабиринте контейнеров и зданий. В левой руке у него был чёрный пакет.

— В скорую звони, — пробормотала одна продавщица, стараясь не смотреть на тело.

* * *

Оказывается, не только Семёнова убили. Краем уха мы услышали, что за городом кто-то взорвал Гошу на его Хаммере. Что с ним по итогу, пока неизвестно, но весь город уже подняли на уши.

Милиция была повсюду, братва тоже, но они не пересекались. Три парня в центре в таких условиях будут выглядеть подозрительно. Артём договорился поставить Уазик в пустом гараже у знакомого, мало ли, вдруг будут останавливать все тачки.

Домой надо вернуться так, чтобы не привлекать внимания. А то лес рубят — щепки летят, ещё схватят. А Женьке, который засветил пальчики, попадаться вообще нельзя. Так что он пошёл первым через проулки, а я следом, чтобы договориться, если попадётся патрулю.

Пронесло, добрались домой. Телефон снова работал, Женя позвонил от меня Артёму, тот вернулся раньше нас. Куда делся Слава, ещё один наш участник — неизвестно.

Сели на улице под навесом, чтобы обдумать, что делать дальше и перевести дух. Но к нам сразу подошёл Кирилл, чем-то сбитый с толку.

— Слышали новости? — таинственно спросил он.

— Да, — я кивнул, думая, что он про Гошу и рынок.

— Откуда? Ты как в воду глядел. Вот опять всё угадал!

— Ты про что? — я посмотрел на него.

— Так машина! — Кирилл затаил дыхание. — Разбился тот жигулёнок, тормоза не сработали, как ты и говорил. А я-то не поехал, пацаны ездили сами, не справились.

— Никто не погиб?

— Паха руку сломал и всё, на остальных ни царапинки. Ну и дела, Макся.

— Ерунда это всё. Забей, водички попей, хорошо всё, Кирюх.

— А ещё, говорят, взорвали кого-то за городом с мясокомбината…

Так, ну новость, что злополучная пятёрка разбита, немного успокаивала. Кирилл на ней в аварию не попадёт. С другой стороны, а что делать с тем человеком, который тогда испортил тормоза? Вдруг он себя не проявит или будет действовать иначе?

Но надо ещё решить, что делать со стволом. Леснякова не было ни дома, ни в отделении. Но пока я вызванивал его, Женя подошёл к окну.

— Смотри, кто пришёл.

Я вышел следом за ним. У калитки дома Жени стоял Слава, тот самый охранник, который ушёл сразу после драки. Камуфляжные штаны он сменил на старые мешковатые джинсы, вместо чёрной футболки новая майка, с которой он забыл оторвать этикетку, под мышкой держал чёрный пакет. Вид усталый.

— Сколько ждать-то можно, — недовольно сказал он. — Базар один есть, давай к тебе зайдём.

Женя пропустил его к себе в дом, где Слава закурил, достал из пакета банку пива, которую сразу и выдул, и затвор от ТТ.

— Корпус со стволом протёр и в сортире в дырку бросил, — сказал он. — Патроны по дороге выкинул. А это сам утопи, — он показал на окошко, где в дальнем углу огорода торчала будка некрашеного деревянного туалета. — Лучше по отдельности всё выбрасывать. Ещё вы мне должны за новый прикид и чулки.

— Чулки? — удивился Женя. — Какие чулки?

— Так это ты Семёнова? — спросил я и добавил: — Того?

— Не знаю, — Слава пожал плечами. — Кто как умеет, так и справляется. А как ещё-то? — он закурил новую. — А ты, Коваль, не разбрасывай свои вещи больше. А то, — он развёл руками.

— Не буду, — Женя кивнул. — Думал, ты ушёл с концами.

— Вы же все меня тогда вытащили, — он махнул рукой. — Домой пойду, спать хочу. С суток утром пришёл, так и не отсыпался.

Он ушёл, хлопнув калиткой. Женя избавился от остатков оружия и молча курил, о чём-то думая, иногда разглядывая содранные костяшки пальцев.

— Короче, — сказал он. — Ярик теперь в нашей конторе точно работать будет. После такого точно. Артём тоже. Ты же не против, Волк?

— Не помешают, — согласился я. — А то всё равно начнём с сигналки, а остальное так… неофициально. А Слава этот… он же не просто охранником подрабатывает, верно?

— Не знаю, это его дело, — Женя затушил сигарету в пепельнице. — Но там он у нас самым крутым был.

— Круче тебя? — я усмехнулся. — Вряд ли. Кто из вас двоих Душмана тогда напугал? Ты.

— Вышло так, кхе! А Душман что, действительно Гошу взорвал?

— Кто его знает?

* * *

На следующий день было воскресенье, но в город мы не пошли. Там и так кругом милиция искала тех, кто подорвал мясокомбинатовских. Мощный взрыв опрокинул Хаммер Гоши, самого Гошу посекло осколками, но он выжил, и его отправили лечиться в область. Про тех быков, которым мы вставили, ничего не было слышно, скорее всего, в больнице постигают бесплатную медицину. Но они ещё легко отделались. Спрошу потом про них у Леснякова.

Воскресенье мы провели дома, поработали на огороде, починили с Кириллом крышу курятника, посмотрели по ящику Непутёвые заметки и Подводную одиссею капитана Кусто. Кирюха потом сходил к друзьям, притащил свежих новостей, что в городе хватают всех подряд, ищут пивзаводских.

В юридической конторе мне ещё на неделе распечатали свод нужных законов этого времени. Их я тоже полистал, пока Кирилл с Женей и дедом смотрели на кассете фильм про похождения киллера Леона. Вот такого бы к нам в команду, никто бы уже к нам не сунулся. Хотя, у нас и так есть не менее крутые люди.

Всё было спокойно, пока не настало утром понедельника. Мы пили чай, пока Кирилл и Женя не ушли на работу. И тут кто-то постучал в калитку.

— Почтальонша, — дед выглянул в окно. — Неужто пенсию принесла? Давно пора, что так долго-то? Только рано чего-то.

Вернулся он расстроенный, ведь пенсии не было. Но было кое-что для меня.

— Повестка тебе, Максим, — сказал он, с подозрением взглянув на меня.

— Что-то рановато для армии, — я удивился. — Лето же.

Но это и не армия, дед подписал за меня вызов на допрос в милицию. Я рассмотрел внимательно тонкую серую бумажку. И по какому это делу? Хотел бы я это знать. А то их у меня уже накопилось немало.

Глава 5

Я сидел на скрипящем деревянном стуле перед обшарпанным столом опера Савватеева, одного из коллег Лёни. В кабинете были ещё столы для других сотрудников, но они пустовали. Скорее всего, все опера в городе, расследуют взрывы и убийства. У нас, конечно, не Тольятти, но в последние пару недель стало совсем жарко.

Невыспавшийся Савватеев в старом сером свитере набирал текст на печатной машинке. Кнопки громко клацали, а печатал опер медленно. В массивной стеклянной пепельнице росла кучка окурков, стул под ним трещал ещё громче, чем подо мной.

— Значит, у твоего деда есть Луаз? — спросил он.

— Да, — я уже понимал, куда он клонит.

— И охотничий билет?

— Да.

— И ты сам получаешь лицензию частного охранника?

— Да, — знаю, какой будет следующий вопрос.

— Ты убил Муратова?

— Не-а, — я помотал головой. — Не я. А его убили?

— Да чего ты чешешь? — возмутился он. — Пальчики твои нашли на стволе, который рядом с телом был. Попался ты, Волков, лучше признавайся, меньше срок дадут.

Думал, что я испугаюсь и начну говорить, что никакого ствола там не было, а было что-то другое. Ну он как ребёнок. Или насмотрелся Коломбо. Вот только я и сам его смотрю.

— Это невозможно, — спокойно сказал я. — Что случилось с Муратовым, не знаю, до никакого оружия я не дотрагивался, в чём вы пытаетесь меня обвинить, я не понимаю.

— Скажи ещё, что адвоката позовёшь, — с презрением пробормотал он и занёс дымящийся окурок над пепельницей, выискивая свободное место.

— Да вот думаю об этом, кстати. Дороговатый, но что-то это всё затянулось. А у меня встреча скоро.

Савватеев взял пачку балканки, но она уже была пустая. Он её смял и швырнул в переполненную мусорку, пачка упала на пол.

Опер уже полчаса пытаелся меня подловить на какие-то уловки, которые сработают разве что на каком-нибудь школьнике. Только время теряю. Но Лесняков сказал, чтобы я спокойно шёл на допрос, как свидетель, а сам Лёня подойдёт попозже.

Саватеев замолчал и снова начал печатать. Несмотря на весь хаос в городе, поиски тела Андрея Муратова продолжались. Сомневаюсь, что его найдут, тела тогда прятать умели.

Но оперу придётся заниматься этим делом долго. Раз он один, а меня не бьют по печени, то это не заказ меня подставить и обвинить. Просто Савватеев уже не знает, за кого схватиться,