— Это все совпадения? — нетерпеливо спросил Гуров.

— Если бы были все, я не стал бы так огульно их объединять, — засмеялся Стас, заканчивая выкладывать фрукты. — Да, один из важных признаков, который объединяет их с делом Захаровой, — рука у каждого из любовников была забинтована чуть ниже локтя. Что там, под повязкой, никто из женщин узнать не успел.

— Вот это важно! Ну-ка давай подробнее.

— Пожалуйста. Агапова Анастасия, сорок два года. Миловидная одинокая женщина, офисный работник с приличным окладом, живет одна. Познакомилась с парнем в метро, он назвался Николаем, помог ей донести до дома покупку, когда в переходе у Агаповой порвался пакет. Всего было четыре свидания, когда он приходил к ней домой и они занимались сексом. До этого пару раз сидели в кафе. На четвертый раз он ее усыпил — это она уже потом поняла. С ее карточки он перевел тридцать пять тысяч.

— Карточка его? Хозяина установили?

— Нет, во всех случаях карточки краденые или оформленные на украденный паспорт.

— Понятно, значит, снял деньги и исчез?

— Именно. Все как и в случае с Захаровой. Дальше! Бережкова Светлана, сорок шесть лет. Тут я немного не понимаю парня. Дама одинокая, с доходами, но внешность… — хмыкнул Крячко. — Я подозреваю, она сама во время знакомства намекнула, что не прочь завязать любовные отношения с молоденьким. В этом случае все получилось быстро. Три свидания у нее дома, безумный секс, после третьего раза Бережкова не досчиталась восьмидесяти двух тысяч. Ну, и Загороднева Валентина. Дама весьма привлекательная, с хорошей фигурой, высокая. Возраст — сорок восемь лет. Тоже четыре свидания у нее дома. Молодого любовника звали Андрей. Снял с карты семьдесят четыре тысячи и исчез.

— Все три женщины полагают, что любовник их усыпил?

— Да, но вот только никто вовремя не побеспокоился, чтобы предоставить нам стакан, из которого он пил. Отпечатков любовника в доме тоже не нашли. Странно, но это факт.

— Ничего странного, — задумчиво проговорил Лев, глядя в окно. — Видишь, не больше трех или четырех визитов в один дом. Вполне можно приучить себя не трогать ничего пальцами. Открывать и закрывать двери локтями, коленями. Стаканы или чашки, правда, трогать ему приходилось, но думаю, что он их потом тайком протирал. Сколько он был в квартире каждой женщины во время одного свидания? Час, два, три? Они же не по квартире ходили в это время, не безделушки на шкафах рассматривали? Они по большей части находились в постели, а какие отпечатки на подушках и простынях? Меня другое беспокоит, Стас.

— Что?

— Три случая, Захарова — четвертый. А насколько это вообще распространено, насколько это преступление массовое? Мы с тобой с таким сталкивались часто?

— Нечасто, хотя и бывало. Но ты учитывай, что мы с тобой в МУРе работали, а теперь в Главке министерства. А такие преступления в компетенции территориальных отделов. До нас они просто не доходили, МУР в основном тяжкими занимается.

— Нет, прости, Стас! — возразил Гуров и, прижимая ладонь к ране на боку, стал неторопливо ходить по палате. — Я сейчас говорю не о банальной афере с банковской картой. Тут дело серьезнее. Это только на первый взгляд преступления кажутся аналогом того, что проделывают «клофелинщицы». Изобразила из себя проститутку или просто доступную женщину, позволила себя привести в гости, потом добавила снадобье в питье и обокрала квартиру. Здесь не по карманам, не по сумочкам преступник лазит, а сразу снимает деньги с карты. Столько наличными люди обычно дома не держат, а если держат, то в сейфе. Чтобы снять деньги с карты, нужно их куда-то перевести. Нужен счет, нужна другая банковская карта. Но следствие сразу отследит владельца карты, и он, как ты понимаешь, на этом свои аферы прекратит, попав в СИЗО.

— Значит, ты считаешь, что у этого героя-любовника есть канал поставки краденых карт и паспортов? Есть напарник?

— Боюсь, что все не так просто, — покачал головой Лев. — Каждая кража в наших случаях фактически мелочь по воровским объемам. А для того чтобы успешно проворачивать то, что делает этот парень с женщинами, нужен канал поставки ворованных паспортов, что само по себе, имея в виду трудоемкость, нерентабельно, проще просто деньги из кармана вытаскивать в транспорте. А может, у него имеется иной безопасный вариант обналичивания снятых с чужих карт денег?

— Хорошо, — кивнул Крячко и стал делать пометки в своем блокноте. — Это мы проверим. Кто-то же деньги получал, куда-то он их переводил. А еще мне кажется, что надо все дела объединять и передавать одному следователю.

— А как тебе эта Ефимова? — спросил Гуров. — Как-то ты о ней не очень лестно отзывался.

— Капитан Ефимова — баба суровая, — засмеялся Стас, закрывая блокнот. — Но у нее есть одно весомое, как чугунная болванка, преимущество — она напрочь лишена женских эмоций. С одной стороны, она не понимает, что двигает этими дамами, которые связываются с парнями намного моложе себя, но, с другой стороны, не купится на эмоциональную составляющую и, как паровоз, будет шпарить по рельсам действующего Уголовного кодекса.

Дверь палаты открылась, и вошла лечащий врач Гурова. Ольга Максимовна была по обыкновению весела, иронична и демонстрировала полное пренебрежение социальными и служебными статусами своих пациентов.

— Так, полковники! Вы что тут у меня производственное совещание устроили? Одному начальнику положено в кроватку отправляться, а второму по своим служебным делам. Яблоки с мандаринами вручили? Вот и аривидерчи!

— Ольга Максимовна! — неожиданно произнес Лев. — А можно вас попросить помочь нам в одном деле? Нам нужна ваша консультация как специалиста, ваше мнение медика.

— Да, очень нужна, — подхватил Крячко, вскочив со стула и пытаясь взять врача под локоток и усадить на свое место. — Лев Иванович мне столько рассказывал о вас, он считает, что вы специалист очень широкого профиля, вы не замыкаетесь в рамках одной только хирургии. Вот только что говорил мне о широте вашего мышления.

— Ну, знаете, так беспардонно льстить не следует, — рассмеялась она. — Вы тут палку перегибаете, уважаемый полковник!

Крячко и сам знал, что перегибает палку, причем именно «беспардонно». Только делал он это умело и расчетливо. Врач все поняла, но ее это развеселило, подняло настроение, как и любая уместная шутка. К тому же хитрый Крячко видел, что у этой женщины очень высоко поднята планка самооценки. Она его шутливые слова приняла как должное.

— Так в чем вам нужна консультация? — спросила Ольга Максимовна, усевшись на стул и выжидающе глядя на мужчин.

Гуров присел на кровать, почесал бровь, собираясь с мыслями, и заговорил:

— Понимаете, у нас одно дело связано с особенностями поведения женщин. Нам хотелось бы услышать мнение медика, существует ли в современной медицине характеристика такого поведения, подпадает ли она под какую-то теорию именно с точки зрения медицины, а не психологии. У вас ведь у всех базовое образование в принципе одинаковое, специализация происходит только на старших курсах. Плюс, конечно, ваш медицинский опыт.