Наверное, другим ее вид показался бы образцом спокойствия и независимости, но Вилхе слишком хорошо знал, когда Ана задирала нос. Вовсе не тогда, когда чувствовала себя победительницей. А тогда, когда боролась с болью и с обидой, которые никому не желала показывать.

Вилхе остановился, собираясь с мыслями. Ана, заметив его, тоже встала и устремила на брата выжидающий взгляд. На ее лице мелькнуло ироничное выражение, и Вилхе, забыв обо всех предыдущих выводах, тут же завелся.

— Гордишься собой? — с ходу поинтересовался он. Ана, не сделав даже попытки приблизиться, холодно усмехнулась.

— Дружка прибежал защищать? — в тон ему отозвалась она. — Так можешь не стараться: он не особо из-за моего отказа расстроился.

Вилхе нахмурился. Он вчера лучше всех видел, как отнесся Хедин к Аниному поступку. Вот только она говорила так, словно знала нечто, скрытое от Вилхе.

— Хедин не нуждается в моей защите, — после короткой паузы все так же раздраженно заявил он. — Он сам решит, что с тобой делать после твоего отвратительного поступка. Я же…

— После моего отвратительного?! — Ана сощурила глаза, став похожей на разъяренную богиню. Вилхе, правда, не видел их в гневе, но представлял именно такими: угрожающе опасными, но оттого еще более красивыми. Этого у Аны отнять было нельзя: выразительные темные глаза на по-прежнему кукольном личике и богатая коса через плечо — мечта всех окрестных девчонок. В эту самую секунду Вилхе вдруг отчетливо понял, что Хедин ни разу не придуривался, когда говорил о свадьбе. Он просто был в Ану влюблен — и Вилхе не мог его осуждать.

Забавно иногда поворачивается жизнь. Вилхе тринадцать лет с пеной у рта защищал Ану от Хедина, считая того воплощением зла. А теперь не знал, как защитить друга от сестры, потому что кулаками тут дело решить было невозможно, а в словесном поединке он всегда проигрывал Ане.

— Твой дружок слишком привык, что девицы ему на шею вешаются и в рот заглядывают, — отчеканила Ана. — Только со мной такой номер не пройдет, Вилхе! Я не из тех, кто готов потерять самоуважение из-за его блажи!

— Потерять самоуважение или поступиться гордыней? — неожиданно совершенно спокойно спросил Вилхе: в последней фразе Аны ему почудилась причина ее вчерашнего отвратительного поведения. — Только полная дура может считать предложение Хедина блажью. Он собственной репутацией рискнул, прилюдно его сделав, а ты!..

— Пусть подавится своей репутацией! — отрезала Ана, перестав оправдываться, и сверкнула глазами. — Меньше девок будет портить! — с этими словами она обогнула ошарашенного Вилхе и решительно направилась к дому. А Вилхе оставалось только смотреть ей вслед и пытаться понять, что она имела в виду.

Впрочем, было у него еще одно дело, которое Вилхе бессовестно откладывал, потому что боялся воочию убедиться в том, что с самого пробуждения не давало ему покоя. Куда вчера ушел Хедин и как он провел ночь, Вилхе знать не хотел. Хотел только, чтобы с другом все было в порядке. Хотя бы настолько, насколько это возможно.

Разозлившись на собственное слюнтяйство, Вилхе отправился к дому градоначальника, однако застал там лишь его младшего сына.

— Если ты Хедина ищешь, — а ты, судя по перегару, ищешь именно его, — недовольным голосом сообщил Эдрик, — то он с сегодняшнего дня изволил покинуть отчий дом и жить отдельно. Дорогу показать, или сам вспомнишь?

Вилхе, не оценив язвительного тона, смерил Эдрика далеко не восхищенным взглядом. Неужели Ана всерьез могла рассматривать это недоразумение на роль будущего мужа? Да об него же только ноги вытирать — и то не каждому захочется. Хедину вон больше не хотелось.

— Не подавись! — огрызнулся Вилхе и, несколько успокоенный известием о разумном поступке Хедина, зашагал теперь в сторону его нового жилища. И надо было делать такой крюк, когда оно располагалось едва ли не на соседнем с домом Вилхе участке! Они строили избы вместе: Вилхе — к свадьбе, а Хедин — к совершеннолетию. Даже по традиции соревнования поначалу устроили, кто вперед закончит. А потом, плюнув на вероятный проигрыш, Хедин ухнул отпуск, помогая Вилхе с его стройкой, потому что проливные дожди, зарядившие на всю осень, едва не лишили молодых своевременного собственного жилья. Ну а Вилхе уже после свадьбы отдавал долги. Впрочем, оказалось, что удовольствия от этого было гораздо больше, чем от выигранного спора.

Вот только новоселье у Хедина они так и не отметили.

Вилхе зашел без стука: дверь оказалась отперта, а Хедин, свалив кое-какое барахло в предбаннике, сидел на полу, согнув ноги в коленях и положив на них руки. Взгляда его Вилхе не видел, но был уверен, что тот не сильно отличается от вчерашнего.

Вилхе невольно поежился, подбирая правильные слова, однако Хедин почувствовал, что не один, и тут же поднялся.

— Не знаешь, что делать в новом доме? — как ни в чем не бывало поинтересовался он. — А то крыша есть, стены есть, а как-то неуютно.

— Попробуй печь затопить, — безотчетно посоветовал Вилхе. — Ночью опять снег выпал, так что самое время.

— Отличная мысль, — согласился Хедин, однако с места не двинулся. Помолчал немного, не глядя на Вилхе, и тому вдруг снова пришло в голову, что товарищ может быть и не рад брату опозорившей его женщины. — Решил избавить себя от искушения выбить Эду зубы, — хмыкнул Хедин, будто в оправдание своему переезду. — Не хочу мать расстраивать.

Вилхе криво улыбнулся и, достав из-за пазухи Кайины шаньги, плюхнул их на стол.

— Я бы выбил, — заметил он и опустился на скамью. — Все-таки не девица. Хотя…

Хедин снова хмыкнул, на этот раз в поддержку. Потом вытащил из мешка с вещами небольшой бурдюк и приземлил его рядом с Кайиным угощением. Хедин привез его из какого-то пограничного города и, сколько Вилхе ни пытался узнать о его содержимом, так и не раскололся. Очевидно, берег для чего-то.

— Отмечать будем, пока еще есть такая возможность, — заявил Хедин и сел напротив Вилхе. — Отец армию на кочевников собирает: Энда его знает, чем эта авантюра закончится. Тем более теперь, когда к ним ящеры присоединились.

Вилхе сжал зубы, чувствуя за это свою ответственность. Он, конечно, лично к богам не ходил и избавить драконов от ненависти к людям не требовал, но, если бы правильно понял в свое время Беату…

Впрочем, и они с Одже хотели совсем не этого. Да и кто мог предположить, что некоторые из ящеров, перестав испытывать ненависть ко всем двуногим, решат объединиться с кочевниками? Чем их прельстили эти душегубы, одному Энде известно. Но кочевники и без драконов способны были половину Северных городов с землей сравнять. А теперь и вовсе самой могучей силой сделались.

В том, что Хедин намерен участвовать в походе, Вилхе даже не сомневался. Вот только настроение его Вилхе совсем не нравилось. Хедин и так-то отличался безбашенностью и какой-то пугающе отчаянной храбростью. А теперь, получив нож в спину от брата и любимой девушки…

Вилхе первым отхлебнул из бурдюка и, не почувствовав вкуса, заел Кайиной шаньгой.