— Вот, — Качка колдовским щелчком отправил следователя в кресло, — сидите здесь, а то разнесете мне всю лабораторию к чертовой матери… Извините, но я просто не смог удержаться; меня очень веселит наблюдение за посетителями, хех…

— Да за каким дьяволом вам тут вообще сдалась невесомость? — покрасневший Фигаро, отдуваясь, вцепился в подлокотники с такой силой, что едва не выдрал их с мясом. — Людей мучить?

— О, что вы, — колдун засмеялся, — людей я могу помучить и другими, более забавными способами… Нет, дело не в этом; просто, к сожалению, некоторые пирамидки-концентраторы которые я здесь выращиваю правильно формируют кристаллическую структуру лишь при отсутствии гравитации. Они, кстати, нужны и для вашей трансформации, так что не бузите.

Мановением руки он подозвал к себе высокую стеклянную тумбочку из которой тут же принялся вынимать бутыли с разноцветными жидкостями, которые расставлял перед собой прямо в воздухе. Следователь спокойно наблюдал за колдуном, однако когда в руке Качки появился здоровенный шприц, холодно сверкавший стеклом и нержавеющей сталью, Фигаро побледнел и воскликнул:

— А это еще зачем?

— Необходимо подготовить ваше тело к субатомной компрессии, — колдун с невозмутимым видом проткнул иглой шприца каучуковую пробку одного из флаконов. — Разумеется, можно обойтись и без этого, но тогда велика вероятность вашей смерти от болевого шока… Впрочем, если вы боитесь уколов…

— Нет-нет, я не то чтобы… — следователь с трудом проглотил застрявший в горле ком, — просто… эм-м-м… А нельзя эти ваши микстуры просто… ну… выпить?

— Некоторые — можно… Вот, кстати, потрудитесь осушить эти бутылочки… — несколько флаконов продрейфовали к Фигаро, зависнув напротив его носа. — Только осторожно: в невесомости лучше ничего не проливать… Да, вот так, молодец. Получите леденец!

Фигаро с отвращением всосал бесцветную жидкость из флаконов (по вкусу декокты, в среднем, напоминали пересоленное касторовое масло) и спросил:

— А как долго продлится сама процедура?

— Заклятье действует около часа. — Качка аккуратно вытащил иглу шприца из бутыли. — Никаких особых эмоций она не вызовет… ну, по крайней мере, не должна… А теперь ложитесь на живот и слегка приспустите брюки…

…Во время довольно унизительной процедуры внутримышечных инъекций следователь молча лежал, кусая губы и думая, насколько вероятно было бы изловить комиссара Пфуя в подворотне и крепко отдубасить. Однако же то ли игла шприца была очень тонка, то ли рука Качки оказалась очень легкой, но никакой особой боли Фигаро не почувствовал. Так, комар несколько раз куснул пониже спины.

— Отлично, а теперь садитесь нормально и суйте руки в крепежные скобы, — колдун уже собирал свой пыточный инструментарий. — И снимите с себя все зачарованные предметы, будьте любезны.

Следователь задумался. Он не носил с собой зачарованных предметов — все они остались в саквояже, который сейчас спокойно дрейфовал у самого потолка — однако на указательном пальце левой руки намертво крепился артефакт известный как Орб Мерлина: серебряная печатка в виде львиной головы. Было совершенно непонятно, как настолько мощное устройство повлияет на предстоящую колдовскую процедуру.

— Эй, — шепнул Фигаро, — Артур! Вы меня слышите?

В голове следователя что-то щелкнуло, и голос Артура — Артура-Зигфрида Медичи, более известного как Мерлин Первый, один из Четырех Основателей Колдовского Квадриптиха, спокойно произнес:

«Да слышу, слышу. И не только вас».

…Не так давно, в результате ряда довольно драматических событий, Фигаро стал обладателем Орба Мерлина — артефакта филактерического типа, в котором теперь обитало законсервированное сознание отца-основателя Классической школы колдовства. Артур-Мерлин оказался довольно беспокойным, хотя и весьма полезным соседом; Фигаро даже успел привязаться к древнему склочнику, не говоря уже о том, что, зачастую, консультации старого колдуна оказывались просто бесценными.

Артур, тем временем, продолжал:

«Я временно отключу все ненужные подсистемы чтобы колечко не фонило, хе-хе… И, кстати, не бойтесь: если процедура вдруг пойдет не так как надо, я сумею спасти ваш зад от полной дезинтеграции… Выращивание кристаллов в невесомости, ха! Вы далеко зашли, ребята; думаю, мне стоит почитать что-нибудь из новой «Ворожбы и Жизни»… Давайте, Фигаро, смелее! Садитесь и расслабьтесь. Этот тип производит впечатление профессионала. По крайней мере, он такой же сумасшедший, как и я»

Следователь, которого слова призрака немного успокоили, сунул руки и ноги в широкие ремни на кресле и те мгновенно затянулись — аккуратно, но крепко. На голову опустилось нечто вроде глухого шлема, закрывшего глаза и наступила тьма.

— Отлично! — донесся откуда-то сбоку голос Качки, — у вас замечательная сигнатура ауры. Вы прямо созданы для того чтобы вас трансформировать! А теперь просто сидите и думайте о чем-то хорошем; дальнейшее — моя забота.

Фигаро глубоко вздохнул и попытался последовать совету. Но о хорошем думалось плохо: в голову лезли пространные пассажи из старого учебника Л. Свифта «Колдовство изменения: трансформация для начальных курсов».

«Трансформация, — писал Свифт, — область метафизики, овеянная наибольшим количеством бредовых легенд, от влияния которых учащимся стоит как можно быстрее избавиться, особенно если они хотят сдать базовый государственный экзамен на первую магистерскую степень и остаться при этом в живых. Но, в первую очередь, необходимо запомнить три основных правила, знаменитую Святую Троицу Метафизика: нельзя превращать живое в неживое и наоборот, никакая трансформация не длится вечно (исключение: изменение состояния некоторых атомных частиц) и, наконец, количество затраченной на трансформацию энергии НЕ эквивалентно количеству трансформируемого вещества.

Что это значит на практике? Первое: вы не сумеете превратить стул в собаку. Это не метафизическое, а чисто вычислительное ограничение: живым организмам присуща большая сложность строения. Вам понадобится полный структурный слепок существа в которое вы превращаете неживую материю и исходная материя содержащая в себе все алхимические элементы необходимые для жизнедеятельности существа подразумеваемого как конечный результат. Да, существуют заклятия способные снимать структурные слепки с живых существ, но созданное вами в этом случае будет лишь копией. Людей, кстати, копировать запрещено (ст. 216 ДУК).

Второе: превращение живого в неживое. Очень часто в вокзальных детективчиках можно встретить такую сцену: колдун, превратившись в коврик для ног, пропускает вперед Коварного Врага и, приняв свою прежнюю форму, посылает тому в спину шаровую молнию. Оригинально но глупо: вы, разумеется, можете стать ковриком для ног. При этом даже сохранится ваше сознание и его функциональность (хотя, конечно, сложно представить себе, что чувствует несчастный колдун-неумеха полностью отрезанный от всех сенсорных каналов). Вот только обратно «распаковать» вас уже не получится. И, да, запомните, господа и дамы: трансформация граждан в неживые предметы — пожизненная каторга без права апелляции (ст. ДУК № 311).

Едем дальше: трансформация не вечна. Кирпич, превращенный в стакан вина, через три недели (или около того) вновь станет кирпичом.

Здесь есть весьма интересный