Лекцию на эту тему я услышала от дорогого супруга сразу после признания в утере конверта. И призвана она была убедить меня, что, разумеется, загадочное послание никак не могло быть похищено, а всего лишь затерялось среди прочих бумаг и непременно найдется уже завтра. Столь несерьезное отношение мужа, да еще наложившееся на мои недавние размышления, заставило еще больше насторожиться. Ветреной, поверхностной и легкомысленной в нашей семье была я, и попытка Грэгори узурпировать эту роль не могла пройти мимо моего обостренного обстоятельствами внимания. Как и абсолютное игнорирование супругом подавленного состояния, скрыть которое я особо и не старалась. Его равнодушие и безразличие — неужели это подтверждение его участия в…

— Эльза, прекрати дуться! — внезапно отложив вилку и тяжело вздохнув, произнес муж. — Я обязательно найду этот треклятый конверт.

— Тот, что «сдуло сквозняком со стола»? — съязвила я, процитировав одну из нелепых версий, озвученных Брэмвейлом в библиотеке.

— Тот, что кто-то стащил, пока я был у Миста.

— А как же твое «там никого не могло быть»? — ввернула я еще одну из реплик супруга.

— Не могло! — согласился Грэг. — Но кто-то все-таки был. Совершенства не существует — в любой охранной системе можно найти лазейку.

— А зачем ты мне внушал, что нельзя? — немного оттаяла я.

— Пытался тебя успокоить, недоверчивая моя, — грустно усмехнулся Грэг, снова принимаясь за еду.

— У тебя не получилось! — констатировала я, следуя его примеру.

Запеканка на моей тарелке, безжалостно терзаемая до того, неожиданно приобрела вполне приемлемый вкус.

— Я заметил.

— Неужели в кабинет совсем никто не входил?

— Никто, кроме меня и Коллейна с Риадой, — подлив в мой бокал разбавленного водой вина, уточнил супруг.

Шестеренки в голове щелкнули, замерев в занятой позиции.

— Риада?

— Сестра Коллейна.

— А что она там делала?

— Крошка часто заходит. Ей нравится возиться с бумагами.

— Крошка? — уподобившись глупому эху, снова переспросила я. — Сколько же ей лет?

— Восемнадцать, — улыбнулся муж, — только-только из пансиона.

— Красивая? — продолжила допрос я, ничуть не успокоенная услышанным. Скорее наоборот — то, как потеплел голос Грэга, и смягчившееся выражение его лица мне решительно не понравилось.

— Скорее очаровательная. Знаешь, эдакое хрупкое робкое создание с огромными глазами на нежном личике, пушистыми локонами и вечным румянцем смущения.

Мне невольно подумалось: «А смущения ли?» Эта «робкая» лэй могла краснеть совсем по другой причине. В признаках влюбленности я разбиралась как никто. И приливающий к щекам жар вполне мог появляться на физиономии этой девицы исключительно в присутствии моего мужа. Чем не классическая история — молоденькая восторженная выпускница и взрослый, опытный, наделенный властью привлекательный мужчина? А Грэгори действительно был таким. После свадьбы на меня не только подруги, невесты, жены и родственницы жертв моего дара голодной шаерой[28]взирали. К этому отряду эльзоненавистниц присоединились стройные ряды девиц, которых я обошла в охоте на кошелек и руку лэйда Брэмвейла.

Дальнейший разговор не клеился. Я все глубже погружалась в омут невеселых размышлений. Больше всего удручало то, что поделиться мне было решительно не с кем, и потому собственное одиночество ощущалось особенно остро. С мужем я так и не рискнула обсудить свои подозрения — даже если бы я полностью убедилась в его непричастности, вероятность того, что Грэг всерьез воспримет обвинения в адрес заместителя, которому абсолютно доверял, была мизерной. Не говоря уже о предполагаемой роли «крошки» Риады. В лучшем случае Грэгори бы просто посмеялся над моими умозаключениями, а в худшем — пригласил лекаря.

Не добавило оптимизма и то, что Брэмвейл ушел сразу после ужина. И, судя по одежде и ярко-красному шипу, оправился он отнюдь не на работу. Наблюдая за отъездом супруга из-за занавески, я чувствовала себя крайне нелепо, но просто спросить, куда и зачем он идет, не могла. Целый год мне не было никакого дела до его прихода и ухода, как и до того, чем и с кем он занят, и проявлять столь внезапно возникший интерес было как минимум глупо. Утешало одно — в столь поздний час Брэмвейл никак не мог встречаться с юной особой из порядочной семьи. Но сильнейшего желания последовать за супругом даже эта мысль не могла подавить. С этой задачей справился здравый смысл — мой рыжий Малыш был весьма приметен и, естественно, отлично знаком Грэгу. Не говоря уже о том, что отсутствие «младшего» подопечного было бы непременно замечено Цвейгом, доложено Исми, а в результате мое совершенно нетипичное поведение обсуждали бы все без исключения слуги. Может, пора менять привычки?

Проводив остроносый алый шип взглядом, я отвернулась от окна и… ошарашенно уставилась на такую же алую ленточку, красовавшуюся на покрывале. Ту самую — с крохотным ключиком — что я безуспешно искала два дня. И перед ужином ее там точно не было. Была ли лента, когда я зашла в комнату, я сказать не могла. Услышав сквозь приоткрытую дверь библиотеки, где выбирала себе книгу на вечер, шаги мужа на лестнице и осознав, что он уходит, я буквально влетела в свою спальню, из окон которой открывался прекрасный вид на ворота Брэм-мола. И конечно же, спеша занять наблюдательный пост, по сторонам я в тот момент не смотрела.

Остановившись рядом с кроватью, я уставилась на ленту, как на ядовитую змею. Если бы ключ нашла Хайда, то она положила бы его на тумбу или на столик у окна, но явно не на постель. Так каким образом он здесь оказался? И где был до того? Ведь я заглянула в каждый уголок в поисках этого крохотного кусочка металла. Неужели Грэгори, отправившись переодеваться, прошел через парадную спальню и оставил мне этот неприятный сюрприз? Или неизвестный маг, однажды уже умудрившийся обойти защиту родового гнезда Брэмвейлов при доставке конверта, настолько обнаглел, что переместил свой потерявшийся подарок? Самым скверным было то, что я не могла определить, какая из двух версий пугает меня больше.

С ключом нужно было что-то делать. Брать его в руки я не рискнула. Ждать мужа, чтобы этим занялся он, было бессмысленно. Во-первых, мне нужно было где-то спать, а во-вторых, после пропажи письма я не была уверена, что готова поделиться с супругом своей находкой. Быть может, стоило показать последний оставшийся у меня элемент покушения какому-нибудь магу в городе? Но как?

Через пару минут раздумий меня осенило. Я метнулась к шкафу и выудила из его недр коробку, обтянутую синим сафиром[29]с серебряными звездами. Про приготовленный ко дню рождения мужа сюрприз я вспомнила очень кстати. Подношения для чародеев часто заворачивались в специальный материал, надежно отсекающую любую магию, чтобы одариваемый не узнал о содержимом коробки прежде, чем ее откроет. Такие свертки принимали только от самых близких, от тех, в ком нисколько не сомневались. Но если неделю назад я ни секунды не колебалась, заказывая именно такую упаковку подарка, то теперь уже могла лишь гадать, доверял ли мне Грэгори настолько.