Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я кивнула. Дойдя до спящего охранника, мы посмотрели наэкран работающего монитора и застыли на месте. У офисной двери стояли двеженщины и упорно нажимали на звонок.
– С обеда вернулись. – Я мельком взглянула на часы.
За время работы с Петром я научилась читать его мысли,предугадывать его действия и сразу поняла, что он собирается достать пистолет.
– Не смей! Так выйдем!
– Почему Светка не смогла их задержать?!
– Потому что мы сбились с графика. Были в офисе большеположенного. Говорю тебе, не доставай пистолет, так выйдем.
– Как так?!
– Молча.
– Ты что подумала-то, дура?! Я стрелять не собираюсь, толькоприпугну.
– Мы тут с тобой договоримся до того, что все сотрудникисоберутся.
Петр буквально побагровел от злости.
– Сделай лицо поприветливей, а то всех распугаешь, –процедила я сквозь зубы и открыла входную дверь.
Две совершенно растерянные женщины смотрели на нас ничего непонимающими глазами.
– Здравствуйте, – широко улыбнулась я и вышла из здания. –Проходите, пожалуйста.
– А мы звоним, звоним, никто не открывает, – перепуганносказала одна. – Думаем, не случилось ли чего. Тут недалеко «скорая» стоит…
– Директору вашему плохо было, – пробурчал Петр и, опередивменя, прямиком направился к машине, стараясь держать объемистый черный пакетперед собой.
– А что с директором-то?
– Сердце.
– Сердце?! Но ведь он еще молодой…
– Наверно, в казино вчера проиграл, – сделала заключениевторая женщина. – Он как в казино проиграется, так всегда «скорую» вызывает.Это с ним уже не в первый раз. В прошлом году так проигрался, что пару недель вбольнице лежал с острой сердечной недостаточностью. Что за человек…Проигрывает, а так сильно переживает, а все равно играть ходит.
– Судя по всему, он вчера выпил хорошенько, – соврала я инаправилась следом за Петром.
– А как он сейчас себя чувствует? – послышалось за моейспиной, когда я подошла к «скорой помощи».
– Сейчас он спит! – крикнула я и села в машину.
Женщины долго смотрели нам вслед и о чем-то бурноразговаривали между собой. Проехав несколько дворов, Слава свернул в полутемнуюарку, вытащил из-под водительского кресла новые номера и в считанные секундызаменил старые. Только после этого выехали на проспект и включили сигнал имигалку, громко требуя немедленно освободить ей дорогу.
Петр и я молчали. Мы всегда молчали, когда ехали уже сделавсвое дело. Мы даже не смотрели друг на друга. Мы приходили в себя.
Ближе к вечеру мы сидели в небольшом частном ресторанчике иждали Стаса. На мне уже не было белого парика с локонами. Стрижка каре, своиволосы, покрашенные моей любимой краской под названием «Красная жара».
Да и глаза мои уже не были василькового цвета. Они былизеленые. Именно с такими глазами я и родилась. Мои кареглазые родителиотнеслись к этому довольно спокойно, думая, что с возрастом цвет поменяется ибудет таким, как у них. Когда я совсем выросла, мама повела плечами и задумчивопроизнесла: «И в кого ты такая? У нас в родне никого с зелеными глазами нет.Знаешь у кого глаза зеленые? У беды. Недаром в песне поется, что у беды глазазеленые… Ой, чувствует мое сердце, доченька, что будешь ты для кого-то бедой…Настоящей, пожизненной бедой… Мужики боятся зеленых глаз».
Я сидела рядом со Славкой, закинув ногу на ногу, обнаживстройное колено, на которое то и дело посматривал Петр.
Справа сидела моя подруга и напарница Светка. Она устроиласьв фирму «Радар» около двух месяцев назад личным секретарем сластолюбивогоДмитрия Петровича. Он едва успел объявить о вакантном месте, как появиласьСветка, сразившая его наповал не своим резюме, а длиннющими ногами и высоченнойгрудью размера эдак пятого. Светкина грудь всегда срабатывала безотказно. Этобыло ее резюме, ее визитная карточка в самых различных сферах деятельности.«Хочу побаловать свою ненаглядную кормилицу», – говорила Светка, выбираякакой-нибудь ультрамодный лифчик.
В силу своей природной хитрости и светлого ума секретаршаобладала намного большей информацией, чем другие сотрудники, что для нас былоочень важно.
Как я уже сказала, она сидела рядом со мной и ленивопотягивала свой любимый алкогольный коктейль с необычным названием «Секс напляже».
Наше молчание нарушил Михалыч, совладелец этого частногоресторана, правая рука Стаса, его доверенное лицо.
– Привет, ребята, что такие грустные?
Сработали отлично. Поздравляю. – Он открыл портфель и досталчетыре конверта. – Это я, Дед Мороз, вам подарочки принес, – Михалыч громкозасмеялся и стал торжественно вручать «подарки». – Этот конверт Лере. ЭтотСвете. Так, с дамами покончено. Этот Славе, а этот Петру. – Он снова рассмеялся.– Ну все, ребята, желаю хорошо отдохнуть.
Мы убрали свои конверты, не заглядывая вовнутрь. Деньги заработу мы получали сразу после выполненного задания и никогда не говорили другс другом о том, кто и сколько получил. Сумма обговаривалась непосредственноперед делом наедине с Михалычем.
Засунув в рот бутерброд с икрой, Петр обвел нашу компаниювзглядом и сказал:
– Давайте разберемся, из-за чего сегодня был прокол.
– А что, разве у нас сегодня был прокол? – Я сделала глотокароматного кофе.
– Был.
– Надо же, а я и не заметила, – усмехнулась я.
– А ты вообще дальше собственного носа ничего не видишь.
– Я тебе еще не грубила…
– Я тоже. Я говорю по существу, – Петр позвал официанта изаказал свой любимый коньяк.
– Петька, тебя всегда что-нибудь не устраивает, –рассердилась Светка. – В прошлый раз, когда мы фирму по оптовой торговлесигаретами брали, ты тоже был недоволен. Видишь ли, Лерка долго на проходнойобъяснялась! Ну если ты такой умный, что ж ты сам на этой проходной по быстренькомуне объяснился?!
– В этот раз прокол произошел из-за тебя, Светка, – ледянымголосом сказал Петр и, налив коньяку себе и Славке, выпил рюмку до дна.
– Как это из-за меня? Я-то при чем?!