изогнув брови, попытался успокоить его Тамир, когда тот ставил свою размашистую подпись на всех экземплярах контракта.

— Я надеюсь, господин Алдаров. Я вас покину. Елена Алексеевна проводит вас, — он кивнул в сторону приемной.

Тамир поджал губы и прошел к окнам, заложив руки за спину. Здешняя природа поражала воображение, даже дух захватывало от невероятно красивых видов. И не только. Для него всё здесь почему-то дышало чем-то родным, до боли близким и желанным.

— Доволен? — спросил его Виктор, обрывая ход его размышлений. — Ты к этому стремился?

— Что конкретно ты имеешь в виду, брат?

— Отшельничество, конечно, — усмехнулся Вик.

— А я уж грешным делом подумал что, ты о захвате этого милого предприятия по лесопереработке, — хмыкнул Тамир. — И о моих грандиозных планах по его расширению и превращению в самый настоящий холдинг.

— Знаю, тебе это под силу, но я не об этом. Ты бежишь от себя слишком долго, брат. Пора дать себе передышку и подумать о будущем, — Виктор сжал его плечо. — А еще лучше, о том, чтобы встать над нами. Мой отец постоянно ворчит, что уже стал стар.

— Скажи еще — немощен, — усмехнулся Тамир брату.

— Смешно, — натянул Виктор кислую улыбку. — Не прикидывайся, Тамир. Мой отец — формальный лидер. Он принял дела после твоего скоропалительного и, заметь, глупого, необдуманного отказа. Пора тебе серьезно всё обдумать и принять решение.

— Ты же знаешь, я несколько лет назад всё решил, — буркнул он.

— И лишил нашу стаю настоящего вожака. А себя — будущего, Тамир! — огрызнулся кузен. — И ты знаешь — я прав.

Тамир болезненно сморщился. Да, Виктор прав. Тамир понимал — рано или поздно он вновь примет стаю, как это было раньше. Но он будет готов только тогда, когда обретет хоть толику душевного равновесия. А пока ему хотелось уединения, и… Надо быть честным с самим собой — он приехал сюда, услышав, а скорее почувствовав, настойчивый зов. Он трепетал внутри теплым живым огоньком, звенел тонкими едва различимыми для слуха мелодичными переливами колокольчиков, волновал сердце, лишал сна. И потянула его сюда неотъемлемая часть его второй сущности, та, о коей никто и не догадывался и которой Тамир немного побаивался сам и которую считал темной.

А что до будущего? Есть ли оно у него? Он стиснул челюсть, отчего желваки яростно затанцевали на лице. Вожак должен быть примером для остальных членов стаи, воспитывать их своими поступками, быть для них надежной защитой и опорой. И вожак не имеет права долго быть одиночкой. Тамир таковым и являлся — одиноким вожаком, не сумевшим создать полноценную семью. Он стал нетерпимым и недоверчивым, агрессивным и вспыльчивым и, пребывая не в ладах с сами собой, мог быть опасен. Так что из него такого тот еще правитель. Опасным для членов своей стаи Тамир становиться не хотел.

В дверь легонько стукнули, и в кабинет вошла секретарь.

— Тамир Адамович, Виктор Каримович, прошу следовать за мной. Весь коллектив в сборе и ждет вас.

— Благодарю, Елена.

Тамир с Виктором вышли из кабинета.

В большом светлом зале царил гул. Работники переговаривались, скрывая за нервными смешками неуверенность в своем завтрашнем дне. Как только Тамир вошел за своими безопасниками, шум и гам стих, превратившись в настороженную тишину. Уголок губ Тамира пополз вверх — от него ждали чего-то ужасного и жестокого. Ведь именно безжалостными монстрами люди до сих пор и представляли себе оборотней. Что ж, для тех, кто будет лгать, изворачиваться, отлынивать, воровать, халатно относится к своим обязанностям и посмеет проявить неуважение он таким и окажется. Лентяям и дармоедам места здесь не будет. Толковых, преданных, порядочных и трудолюбивых людей Тамир ценил, никогда не гнобил и никого незаслуженно не обижал. Мог только позволить себе спровоцировать человека с одной лишь целью — узнать, на что тот способен в трудной ситуации. Он хотел знать, с кем имеет дело и на кого можно положиться. Так что время покажет, из чего слеплены эти люди.

В зале он учуял несколько оборотней и оборотниц. Одиночек, которые захотели самостоятельной жизни, не вливаясь ни в чью стаю. Такой выбор оборотнями тоже уважался. Прошли те времена, когда стая резала стаю, и победители насильно оставляли при себе членов стаи поверженного вожака. Сейчас борьба между лидерами кланов шла в иных сферах: науке, вооружении, медицине. Каждый стремился обогатиться и захватить свои рынки сбыта.

Отогнав ненужные мысли, Тамир вздохнул полной грудью и его будто повело…

Глава 7

Мысли, выстроенные в чуткую цепочку, рассыпались грудой бесполезных звеньев. Сердце, до этого сокрытое ото всех, скованное и обожженное, заколотилось в груди с бешеной скоростью, грозя выломать ему ребра. Зверь внутри, учуяв для себя нечто бесценное, заволновался. Да так, что когти готовы были вспороть кожу на руках. Перед глазами на миг появилось видение полной луны и все поплыло, затрепетало, кровь зашумела прямо в ушах, и, казалось, от этого грохота лопнут барабанные перепонки. Что с ним такое?

Тряхнув головой, Тамир вспрыгнул на сцену и под пространную речь Ивана Громова, медленно обводил взглядом зал, всматриваясь в каждое лицо. Словно искал ответа, что же могло родить в нем это странное ощущение. Нечто такое ликующее и трепещущее, яростное и дикое, стремительное и горячее, окрыляющее и близкое. Нечто такое, что подсказывало нутру — его истинная пара находится здесь. В этом заброшенном на задворки страны городе! В этом зале! Но этого просто не могло быть, убеждал себя Тамир, иначе аромат пары уже бы вывел его прямо к этой волчице. Твердый в своей уверенности, что ни одна из оборотниц, сидящих в зале, не является его парой, Тамир нахмурился. Это галлюцинации что ли? Или морок какой?

— Итак, прошу любить и жаловать. Генеральный директор фирмы «Золотой лев» Тамир Адамович Алдаров, — прорвался к нему голос Громова.

Нестройный шум несмелых аплодисментов заполнил зал. А Тамир всё искал, и не мог определить. Слишком много людей и их эмоций. Все перемешано: страх, похоть, ненависть, благоговение, ужас, возбуждение. К ним добавилось и отчаяние самого Тамира, когда ощущение обретения истинной пары исчезло так же внезапно, как и появилось. Проклятие! Как же больно и трудно дышать. Почувствовать ее всего на миг и не иметь возможности сжать в своих руках, чтобы никогда уже не отпускать. Или это его измученное сознание выдает желаемое за действительное? Неожиданно разъярившись, Тамир пришел в себя и стряхнул остатки дрожащего розового марева, заставившего все мышцы скрутиться в судороге. Чушь какая! Не может тут быть его пары. И точка.