– Но ведь это фальшиво! – возмущался про себя Федя. – Неужели отец не понимает, как чувствуется это притворство? Это ещё хуже, чем фальшивая нота! Нота режет слух, а не душу.

В эту ночь Федя долго не мог уснуть. Только он закрывал глаза, как ему казалось, что он слышит стук в окно. Но это невозможно! Кто может стучать ночью в окно пятого этажа?! Он пытался успокоиться и закрывал глаза, но вдруг явственно слышал царапанье по стеклу. Под окном стояло дерево, и в прошлом году его корявые ветки задевали окно, а по ночам отбрасывали причудливые тени на стены. Но не так давно, из-за жалоб соседской старушки, ветки спилили…

– Похоже, у меня нервы ещё похуже, чем у той старушки! – подумал Федя и на этот раз решил уснуть во что бы то ни стало.

Но ему это не удалось. Страшный скрежет по железному подоконнику, царапанье по стеклу, постукивание в окно и колыхание странных теней за окном совсем не помогают уснуть!

Федя решил не вставать. Сквозь прикрытые веки он пытался рассмотреть, что происходит за его окном. Сначала с того края, где висела штора, показалась длинная, вытянутая, как прямая ветка, тень. За ней – ещё одна, и ещё. Федя насчитал пять прямых ветвей, которые сложились в подобие кисти руки. По шторе и по потолку поползла чёрная зловещая тень – рука с длинными тонкими пальцами. Федя не двигался, потому что просто не мог. Этот театр теней выглядел слишком странно и зловеще.

Затем чёрная рука исчезла, и в комнату кто-то заглянул. Несколько длинных носов ткнулись в стекло со стороны улицы и пытались разглядеть, что внутри. Федя похолодел до кончиков ушей и подтянул голую пятку под одеяло, как маленький. Ему захотелось накрыться с головой или позвать отца. Если кому-то рассказать, кто заглядывал к нему в окна – не поверят… Получается, что к нему в окна заглядывали… дудки! Похоже, что это были старинные пастушьи дудки, сделанные из дерева и камыша. О таких им рассказывали в музыкалке.

Федя не выдержал и вскочил. Он замахал руками перед окном: прочь!

Дудки всполошились, заметались, но и не подумали улетать. Они тыкались носиками в стекло и продолжали роем виться за окном, выстраиваясь в разные фигуры. Казалось, они смеются над Федей.

Федя снова замахал на них руками и потряс шторкой, стараясь отогнать летучих гостей.

Видя, что они не улетают, Федя, дрожа, раскрыл окно и замахнулся на них. Никакого эффекта! Летающие ночные дудки так и висели перед ним в воздухе, попискивая, гудя, хохоча и уворачиваясь от его рук. Словом, издевались над Федей, как могли!

«Пошли вон!» – хотел закричать на них Федя, но из его горла раздался свист.

Федя почувствовал, будто шея его вытягивается и утончается, и будто в ней вырезаны такие же отверстия, как в теле флейты, и будто кто-то нажимает ему на горло грубыми пальцами. Ощущение было болезненным и странным: горло одеревенело внутри, но в то же время болело. Федя выдавал свистящие звуки и никак не мог остановиться. Он схватился руками за шею, и раздалось приглушённое шипение.

Одна из дудок, воспользовавшись его бессилием, подлетела к Феде и больно клюнула его в руку. Вторая взвилась над головой и направила на него мундштук.

Федя почувствовал, что слабеет, и схватился за подоконник, когда вдруг из угла комнаты вылетела его Флейта. У неё был решительный вид, да к тому же она издала воинственный клич и завела славянскую боевую музыку. Феде очень нравилась эта мелодия, когда её играли на свирели, и он представлял, как в старину солдаты шли под неё на войну. Правда, сейчас не хватало барабанного боя.

Дудки шарахнулись в разные стороны от своей родственницы-флейты, потом осмелели и набросились на неё. Но та отражала удары ловко и самоотверженно.

Феде пришлось отскочить подальше, такой поднялся свист в воздухе и стук дерева о дерево. Это было похоже на фехтование: инструменты скрещивались, бились друг о друга и отскакивали. Две дудки вскрикнули и сорвались вниз. Раздался треск, и Федя испугался за свою Флейту. Она никогда раньше не участвовала в сражениях.

Федя разогнал оставшиеся дудки учебниками по математике (надо же, вовремя подвернулись!) и быстро закрыл окно. Дудки улетели, под крики боязливой соседской старушки, которой хотелось узнать, «что за безобразие тут происходит».

Федя ещё какое-то время наблюдал из окна за косяком диковинных вытянутых существ, летящих на фоне ночного неба.

– Спасибо! – поклонился Федя своей Флейте.

– Хм. Я не за тебя беспокоилась, а за себя! – ответила Флейта. – Ох, все бока отстучала! Больно-то как!

Федя хотел предложить свою помощь и спросить, не нужна ли ей перевязка или ещё что-то в этом роде. Но у него так закружилась голова, что он сполз на пол. Флейта запрыгнула к нему на колени, словно котёнок, и Федя погладил её.

– Вот так и найдут меня завтра, на ковре, с флейтой на коленях. Скажут, совсем заигрался, – подумал Федя и наконец-то уснул.

Лидочка по-прежнему не разговаривала с бабушкой. В отличие от Фединого отца, бабуля не подозревала Лидочку ни в чём опасном и не пыталась заговаривать с внучкой как подружка. Зато она страшно беспокоилась о здоровье: щупала гланды, заглядывала в зрачки. Только в душу она заглянуть не могла. А душа Лидочки плакала на разные лады.

«Почему я? Что со мной не так?» Лида смотрела в зеркало и пыталась себя с кем-нибудь сравнить. Самая высокая в классе и во всей параллели, голубоглазая, с волосами цвета белого золота. Ей часто говорили, что она похожа на эльфийскую владычицу из «Властелина колец». Ну и? Где её сказочное счастье? Что не устроило этого Лёвушку, которого она считала своим другом? Старшеклассники ходили в их класс как на экскурсию, чтобы посмотреть на неё. Учителя считали её очень способной, хотя и немного ленивой. Лида просто уставала. После уроков три раза в неделю – музыкальная школа. Только успеваешь поесть, закинуть в рюкзак тетради и – бежать в музыкалку. Не просто бежать, а ехать в транспорте, с пересадками. После нудных занятий прилетаешь домой – садись за уроки. По одной только математике уравнений могут задать на пять страниц! А ещё – курсы по английскому раз в неделю. И два раза – репетитор по русскому языку. Иногда по скайпу, иногда вживую, дома. А потом говорят, что детям нечего делать. Вот у взрослых есть такая нагрузка? Иногда хочется броситься на диван и зарыдать, а потом впасть в спячку дней на пять.

Так вот, о чём она думала? Ах, да, а Лёвка что? Что ему надо? Ну да, его просто бесит, что она всё время занята. Она мало, видишь ли, уделяет ему внимания и никуда с ним не может пойти вечером. И не любит обниматься в подъезде. И вообще, она какая-то не такая, как все…

«Ну извините, Ваше Величество! Не угодила», – состроила Лида зеркалу злую рожицу и развела руками.

Даже если с ней что-то было не так, всё равно Лида чувствовала, что её предали. А ей сейчас так нужна поддержка! Может быть, в этот момент Лёва обнимает эту… эту… Фу, гадость! Подлость есть подлость, не надо искать ей объяснения.