Перед тем как заснуть или сразу после пробуждения, у некоторых людей случаются своеобразные нарушения восприятия: хотя фактически они находятся в горизонтальном положении, им кажется, что они стоят. Говорят, пользуясь термином Роберта Монро[6], о «внетелесном переживании», при котором сознание и тело как бы отделяются друг от друга, вызванном, вероятно, тем, что сознание не может увязать воедино многочисленные чувственные впечатления – как это бывает, например, во время эпилептического припадка или при травмах.

Потом, когда человек встает, все вещи снова занимают свои места, как того и требует повседневная нормальная жизнь. Последуем ненадолго за философом Хансом Блюменбергом[7] в его книгу «Теория жизненного мира»: «Приведение тела в вертикальное положение увеличивает не только количество воспринимаемых предметов и дальность восприятия до тех пределов, внутри которых мы еще не видим или уже не видим; вертикальное положение помогает также соотнести себя с воспринимаемым миром благодаря тому, что снова ставший человеком организм сравнивает себя с себе подобными. Более высокий, то есть выпрямившийся, человек видит и слышит больше еще и потому, что зрение и слух начинают функционировать независимо от его воли». Но хотелось бы добавить: кое-что он при этом теряет.

Ежедневная смена света и темноты задает основной ритм нашего сна, однако есть множество других факторов, влияющих на время засыпания и продолжительность сна. То есть не существует какого-то одного, заданного природой времени. В историческом аспекте ночь не была естественным периодом покоя, она грозила всяческими огромными опасностями, требовала особой охраны от врагов и диких зверей. И до того как машины и твердо установленное рабочее время начали навязывать нам свой ритм жизни, сутки делились на несколько фаз покоя и сна, и даже ночью бывали периоды бодрствования. Так называемый «моноблок», при котором сон протекает одной сплошной фазой и не прерывается бодрствованием, – привычка, появившаяся в нынешнее время и связанная с ритмом нашего современного общества с его разделением труда. Организация сна у некоторых африканских и азиатских народов, чей образ жизни не подчиняется суровому диктату распределения времени, свойственному нашему миру, помогает понять, как это происходило, вероятно, и у нас когда-то, когда сон подчинялся совсем другим правилам. Одни люди встают по ночам, болтают друг с другом или следят за тем, чтобы не погас огонь, другие спят. Японцев часто можно видеть спящими днем – на работе и даже в метро, – потому что они мало спят ночью. У них другой ритм сна. Кроме того, у них сон на людях не кажется таким предосудительным, как у нас. И наоборот, эти сравнительные исследования вовсе не означают, что мы должны сразу же отказаться от наших привычек организации сна.

Сегодня мы знаем, что глубина и продолжительность сна зависят от времени года, климата и погоды, а также от индивидуальных особенностей человека – его возраста и здоровья. Примером того, как климатические условия влияют на организацию сна, может служить сиеста – продолжительный дневной сон, принятый в некоторых странах Средиземноморья, который продолжается часа два, а то и дольше. В течение дня возникает желание поспать, потому что организм устает от высокой температуры или от обильной еды. Если в жарких странах сиеста оправданна тем, что люди там раньше встают, поздно ложатся и недолго спят ночью, то в Центральной и Северной Европе послеобеденный сон долгое время считался не особенно полезным для здоровья. Возможно, тут сказывалось и неприятие средиземноморской расслабленности. Теперь считается доказанным, что короткая сиеста может значительно повысить работоспособность во второй половине дня. Изобретательные бизнесмены британской фирмы «Метронэпс» увидели в этом неосвоенный рынок и предлагают «организацию отдыха на рабочем месте», что позволяет свести к минимуму влияние окружающего мира и создает условия для спокойного дневного сна.

Многим трудоголикам сон казался чем-то сомнительным, Генри Форд считал его даже совершенно «излишним». Александр Великий, Наполеон Бонапарт, Томас Эдисон – изобретатель лампы накаливания – и Уинстон Черчилль, а также, между прочим, Сильвио Берлускони, как говорят, очень мало часов уделяли ночному сну. Компенсировал ли кто-нибудь из них недостаток отдыха в течение дня, неизвестно. Американские ученые утверждают, что им удалось найти ген, вызывающий потребность в коротком сне. Если верить другим, более поздним исследованиям, длительный сон помогает похудеть. Согласно этим исследованиям, люди, спящие мало, даже прибавляют в весе, несмотря на меньшее потребление калорий. И хотя точно объяснить это явление пока не удалось, сама мысль о том, что можно избавиться от лишних килограммов, просто надолго заснув, кажется привлекательной.

К самым странным рекомендациям по целенаправленному управлению ночным сном можно отнести, вероятно, трактат «Сон до полуночи» (1953) директора школы Теодора Штёкманна. Он полагал, что открыл закон так называемого естественного времени. В соответствии с ним тому, кто ложится спать рано, нужно всего четыре с половиной или пять часов, чтобы отдохнуть. Тем самым человек выигрывает примерно три часа. Принцип заключается в том, чтобы присущий организму ритм подчинялся солнцу. Когда солнце заходит, надо ложиться спать, а вставать – самое позднее при восходе солнца. Следует избегать ламп, которые Штёкманн называет «лживыми солнцами», ибо они «обманывают темноту и сон». Если следовать этому правилу, считает автор, то можно одним ударом убить нескольких зайцев: компенсировать нервное истощение, вернуть работоспособность, обрести контроль над нарушениями сна и «нежеланием жить деятельной жизнью», укрепить и «заштопать ставшую похожей на решето память», больше того, «излечить душевные и телесные недуги». Чтобы претворить в жизнь этот принцип, следует заранее примириться даже с невозможностью нормально работать и с одиночеством в семье. Заключает Штёкманн прямо как пророк: «Благодаря осознанному, свободному подчинению космической диктатуре солнечного цикла мы должны стать солнечными людьми, детьми света». Интересно, а можно ли установить любой ритм сна независимо от влияния света? Ответа на этот вопрос искали ученый Натаниэль Клейтман и его ассистент Брюс Ричардсон, когда летом 1938 года они забрались в пещеру в Кентукки и попытались жить так, словно в сутках 28 часов. Удалось это только ассистенту. Клейтман сегодня считается пионером в исследовании сна.

Натаниэль Клейтман и Брюс Ричардсон за работой

С любезного разрешения Национального спелеологического парка «Мамонтова пещера», Кентукки, США/ Коллекция музея парка.

Лежачий образ жизни вот уже несколько лет переживает настоящий ренессанс, причем зачастую это дневной отдых в горизонтальном положении. В комнате отдыха, выдержанной полностью в оранжевом цвете и погруженной в полумрак, люди сидят развалясь, большой диван (или это все-таки уже постель?) так и манит растянуться на нем. Звучит успокаивающая музыка. Некоторые считают отдых лежа самой последней модой. В элегантном, с изысканными световыми эффектами ресторане в Майами-Бич, с говорящим названием «b.e.d.»[8] (расшифровывается как beverage, entertaiment, dining – напитки, развлечения, обед) предлагаемые блюда в стиле фьюжн сервируются принципиально исключительно в постелях, которые в большом количестве стоят в залах. Блюда продуманы специально, чтобы они не расплескивались и не пачкали одежду посетителей: напитки подают только с соломинками, супов совсем не бывает. Хотя этот лежачий ресторан существует уже больше десяти лет, время покажет, станет ли он надолго трендом, который перекинется на другие рестораны и, может быть, даже на другие сферы жизни. Но вполне вероятно, он так и останется данью духу времени и ограничится определенной возрастной группой.