Он вошел в коридор с лестницы. Держал в руках букет желто-оранжевых рудбекий. Издалека они походили на ромашки-переростки с неизвестной изменившей их окрас болячкой. Лара любила эти цветы. В детстве они казались ей спустившимися с неба частичками солнца. Обещали тепло и радость даже в прохладные осенние деньки.

Заметив ее, дознаватель ускорился.

– Что-то произошло? – поинтересовался, когда подошел ближе. Показалось, он немного смущен тем, что его поймали с букетом.

Лара улыбнулась. Все-таки рудбекии поднимали настроение. Даже когда они предназначались другой.

– Заносите цветы к себе и приходите, мне есть чем поделиться, – благодушно пробурчала она.

– Их не нужно заносить ко мне, – сделав ударение на «ко мне», возразил Тартис. – Они для вас,– неловко улыбнулся и продолжил медленно, явно взвешивая каждое слово: – Хотел извиниться за утро. Не знаю, что на меня нашло. Я обычно более обходителен с женщинами.

Лара рассмеялась.

– Напоминаете мне горе-выпивоху, который перебрал немного и приставал к хозяйке харчевни. А на следующий день пришел извиняться. Еще скажите, что вы не хотели и вам не понравилось…

– Хотел, – он все-таки вручил ей букет, и Лара с наслаждением втянула свежий горьковатый запах цветов. – И понравилось. И при других обстоятельствах с удовольствием бы повторил. Но связь с вами может помешать расследованию, поэтому я постараюсь держать себя в руках.

– И не пытаться острить и пошлить как идиот, – добавила темное сердце.

– И не пытаться острить и пошлить как идиот, – покорно повторил Тартис.

– Кики накрыли чужим платком, – схватила птицу за хвост Лара, – если это сделали не вы, то Кики видел моего гостя. И я могла бы использовать свои умения в общении с птахами, чтобы добыть из его памяти приметы мага.

– Что вам для этого нужно? – дознаватель ехидно приподнял белокурую бровь. Лара усмехнулась: шельмец прекрасно знал, о чем она попросит.

– Надо снять браслет, – вздохнула она и опустила глаза. – Тогда я смогу добраться до птицы.

– Пойдемте к вам, я осмотрю клетку и мы решим, что делать, – удивительно легко согласился Тартис.

Лара насторожилась, но без лишних разговоров поманила его за собой в спальню.

Птахи сопровождали темные сердца всю жизнь: с момента проявления дара до самой смерти. Энергетически нестабильные чародеи нуждались в пернатом приятеле: птицы сглаживали колебания силы и вместе с каменными амулетами помогали удерживать магический потенциал на низком уровне. Без них управлять собой было бы гораздо сложнее. Так и жили парами: темное сердце и пташка. Жили душа в душу, между магом и его крылатым спутником зачастую была почти телепатическая связь. Зыбкая, не всегда ясная, но вполне себе настоящая.

Несмотря на тесную дружбу, изучали крылатых мало: то ли боялись потерять нечто сакральное, то ли просто не хотели портить отношения. Но со временем начали выяснять любопытные подробности, и именно этими наработками и собиралась воспользоваться Лара. Сомнений в успехе не было, профессор Нуини не зря считалась лучшей птичницей четырех академий. Не хватало только одного – свободы. Требовалось для начала избавиться от адастрового браслета.

Тартис, однако, помочь с браслетом не спешил, даже после того как Лара пристроила цветы в вазу и положила платок на диван, он не предложил снять амулет. Вместо этого он подошел к клетке, стянул с нее Ларин халат и, схватившись за прутья, обратился к заклинанию. Темное сердце прищурилась. Никак не могла понять, какую именно магию использует дознаватель. Слова тараторил, как все обыкновенные маги: вполголоса, быстро и четко. Но вот результат этих слов Лара предсказать не бралась, заклинание оказалось запутанным и очень длинным. Редкий маг мог так долго нагнетать энергию.

Заволновался Кики. Лара мысленно погладила его по крыльям. Надо потерпеть, все равно сейчас до Тартиса не достучаться. Разве что жахнуть по голове чем-то тяжелым, чтобы он потерял связь с заклинанием. Дознаватель будто мысли прочитал, поднял на Лару пустые глаза. Она тяжело сглотнула: занятый чародейством маг выглядел жутковато. Губы шептали что-то непонятное, волосы будто превратились в беспорядочную копну, между бровями четко обозначились две глубокие морщины, а над губой выступили капельки пота. Все-таки что он там творит? Да еще и с такими неимоверными усилиями…

Взгляд Тартиса обезумел, губы застыли в неестественном изгибе и ладони сжались в кулаки. Лара усмехнулась. Похоже, силы дознавателя подошли к концу, а ничего дельного не вышло. Все маги в такие моменты выглядели одинаково. Они еще пытались сохранить эффект заклинания, но волшебство утекало, оставалась только болезненная пустота. Мужчина прикусил губу, вздернул руки и, похоже, отпустил заклинание. Вздохнул и слабо улыбнулся.

– Прочесть память предметов не удалось, – заключил он с легкой грустью и, запустив обе ладони в шевелюру, попытался пригладить прическу. – Придется снимать браслет.

– Вы умеете считывать память предметов? – удивилась Лара. Слышала о такой магии, но никогда не встречала чародеев, владеющих ею. – Редкий дар.

– И ненадежный, – отрезал Тартис.

Лара смутилась. Отчего-то захотелось утешить его. В конце концов, со всеми случались моменты, когда магия отказывалась подчиняться, и никто бы не взялся объяснить, в чем там дело.

– Признаться, думала, вы не владеете даром вовсе, – пожала плечами, – раз вы созвучный.

– Я редкий экземпляр, – Тартис отошел от клетки и приблизился к Ларе, а та покорно протянула ему руку.– Среди хранителей договора, полно уникальных. У меня и созвучие довольно тонкое. Иногда даже удается различить, кому именно принадлежит магический шлейф,– посмотрел Ларе в глаза: – Только без глупостей. Я умею привести в чувство и с помощью браслета с цавором.

Темное сердце кивнула. Если Тартис не блефует, для хранителей он просто находка. Дознаватель прошептал несколько слов, и браслет из белого камня щелкнул и распался на две половины. Маг бережно соединил их и положил в карман брюк.

– Действуйте!

Лара неловко улыбнулась. Легко сказать «действуйте», для начала надо прийти в себя. Вдохнула, привычно призывая к порядку всколыхнувшуюся где-то глубоко магию, и прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Чтобы вновь стать хозяйкой своих сил после долгого перерыва, требовалось найти с ними гармонию. Свести воедино биение сердца и колебание энергии.

Созвучного рядом почувствовала, как только магия кровью разбежалась по жилам. Казалось, здесь не просто надежный и желанный мужчина, но и человек способный, будто птаха, сгладить все сложности с силой. Открыла глаза и внимательно посмотрела на Тартиса. Отчего-то вспомнила, что его кожа пахнет грейпфрутом с легкой перцовой ноткой, а у поцелуев приятный сладковатый вкус. Облизнула губы. Стоит как-нибудь повторить утренний опыт.

– Не отвлекайтесь! – вернул в реальность дознаватель. – Может, преступник еще здесь и мы успеем его поймать.