Эти женщины обладали титулами и землями по женской линии. Согласно древним законам пиктов, они имели право сами выбирать себе мужей. Сестры отказывались от всех союзов, предложенных Плантагенетом, – еще одно обстоятельство, подливающее масла в огонь вулканической ярости Эдуарда.

В конце концов, граф выдал близняшек за шотландских баронов, но обе вскоре овдовели. Муж баронессы Кинлох умер от крупозного воспаления легких, а смерть супруга леди Лохшейн была загадочной. Ходили скандальные слухи о том, что в его безвременной кончине сыграла роль женщина. Видевший леди Лохшейн на крепостной стене, Джулиан мог в это поверить.

Шотландские женщины обладали несгибаемой волей, Джулиан не представлял себе, как будет вести с ними дела.

Необычайные цвета «дурочки» постоянно привлекали к ней его внимание. Бронзовые локоны вызывали в нем желание запустить в них руки. Эта таинственная девушка влекла его, завораживала какими-то темными путями, которые он едва ли понимал. Он изучал свою пленницу, вполуха слушая брата, подробно излагавшего их следующие шаги против Гленроа.

Для норманна Джулиан был среднего роста, и все же она доставала ему до носа. Это сбивало с толку. Он привык к невысоким, более хрупким женщинам, которые не носят в сапоге нож и не скачут верхом с ловкостью рыцаря.

Тамлин вскочила и снова принялась ходить из угла в угол. Он мог бы всю ночь смотреть, как соблазнительно она покачивает бедрами. Она не только была выше большинства женщин при дворе, ее бедра были более широкими и округлыми. Их женщины созданы для того, чтобы вынашивать детей. Мужское семя попадет в плодородную почву в их сильных телах.

Джулиан представил себе Тамлин с большим животом, вынашивающей их ребенка. Эта крепкая шотландка создана быть матерью. Тамлин родит сильных сыновей.

Джулиан сделает ее своей любовницей. Она забеременеет и забудет Рыжего Лэрда клана Шейнов.

Интересно, какой у них родится ребенок? Достаточно ли силен ее золотистый цвет, чтобы противостоять черным полосам и зеленым глазам, присущим Шеллонам? До сих пор ни одна женщина не смогла изменить их древнюю линию. Какова она в постели? Так же яростна, как тогда, когда отбивалась от его рыцарей?

Можно ли трансформировать эту энергию в страсть? Его кровь побежала быстрее. Джулиан отвернулся, чтобы преодолеть терзавшее его вожделение. Впрочем, он не собирался контролировать свои чувства.

– Гийом, поставь второго стражника у моей палатки. Пусть пришлют еду и питье. – Он помолчал, поглаживая подбородок. – Объяви всем, что под угрозой смерти никто не должен прикасаться к шотландской юной леди.

Гийом улыбнулся:

– Мы расширяем территории, да?

– Мы? – Джулиан пожал плечами. – Гленроа моя. Вся.

– Что скажешь, лорд брат? – Саймон снова привлек внимание Джулиана к рисункам на земле.

– Это разумно. Я пошлю гонца в середине ночи, когда их одолеет усталость. Сосредоточив внимание на передней части крепости, они не заметят солдат, которые обойдут их с фланга. Ты все еще хочешь попытаться сделать это, Саймон?

– Попытаться? Мне нравятся трудные задачи. Они заставляют кипеть кровь. – С похотливой улыбкой Саймон стрельнул зелеными глазами в сторону женщины в палатке.

Наклонив голову, Джулиан изменил приказ:

– Возьми тринадцать человек. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал, особенно ты, Саймон.

– Их слабость – фланги. Пикты были известны тем, что обносили кольями лучшие места защиты. Шотландцы надеются на скалы. Им невдомек, что на скалы можно взобраться. Милорд брат, к рассвету ты будешь греть ноги у камина в главном зале Гленроа. – С бесшабашностью Шеллонов заверил Джулиана Саймон.

Чтобы не возвращаться к Тамлин, Джулиан задержался у костра и завел разговор со своими оруженосцами.

Его категоричный разум воина вступил в конфликт с инстинктом продолжения рода из-за того, как следует поступить с этой шотландской дурочкой. Он должен немедленно овладеть ею. Никогда еще он не желал ни одну женщину так, как желает эту шотландку. После слишком долгого воздержания его душа жаждала тепла, которое она могла принести ему.

Прежде всего, ему нужно придумать, как позвать ее. Умный мужчина не прикажет просто: «Эй, дурочка, ты согреешь мою постель». Ио крайней мере не будет ждать, что она подчинится! Женщинам приятно думать, что у них есть выбор, и, конечно же, им не нравится, когда их называют дурочками.

Не найдя больше причин для отсрочки, Джулиан направился к палатке.

В палатке Джулиан застал Моффета, оруженосца. Тот положил в жаровню угли и, раздувая пламя, делал вид, будто не замечает расхаживавшую рядом девушку.

Подбоченившись, она остановилась и спросила Моффета:

– Почему бы не попросить Дракона выдуть на угли огонь?

Пряча улыбку, Моффет промолчал. Преданный слуга, он ни за что не заговорил бы с узницей без позволения Джулиана. Однако Джулиан видел, что Тамлин нравится парню и он восхищен ее смелостью.

Так же как и Джулиан.

Моффету было четырнадцать лет. Почти такой же высокий, как Джулиан, он за последние несколько месяцев превратился из подростка в мужчину. Моффет был незаконнорожденный сын троюродного брата Джулиана, Деймиана Сент-Джайлза, лорда Рейвенхока, и выглядел точной копией Кристиана, младшего брата Джулиана. Кровь Шеллонов проявилась в иссиня-черных волосах и живых зеленых глазах юноши. Джулиан с болью смотрел на него, ведь сходство было просто поразительным.

Одаренный редким талантом, Моффет мог вызвать у него улыбку, даже когда Джулиан бывал в самом мрачном расположении духа. После смерти Кристиана Джулиан редко улыбался, поэтому очень ценил те минуты покоя, которые они делили. Он был рад, что Деймиан прислал к нему сына для обучения.

Как же Джулиану хотелось иметь собственного сына!

– Милорд, я сделал все, что приказал сэр Гийом, – сообщил Моффет.

Джулиан потрепал его по голове.

– Как и обычно. Ни у одного лорда нет оруженосца лучше. Недавно я сказал об этом твоему отцу.

Парнишка просиял.

– Я стараюсь, милорд, боюсь только, что шотландцы умрут со смеху, когда услышат мой противный голос.

– Со временем ты избавишься от этого недостатка и будешь побеждать не врагов, а завоевывать хорошеньких девушек. Помоги-ка мне с доспехами. Поешь, а потом отдохни как следует. Позже ты мне понадобишься.

Джулиан не сводил глаз со своей дурочки, пока оруженосец расстегивал латы и снимал с него кольчугу и акетон – куртку с металлическими пластинами.

Темно-золотые волосы окутывали ее плечи, будто шелком. Джулиан с трудом сдержался, чтобы не запустить руки в эти волосы и не повалить Тамлин на землю. Но он не станет уподобляться тем рыцарям, которые едва не изнасиловали шотландку.