Все это время крепыш вел себя более чем скромно, в разговоры ни с кем не вступал и даже в стычке с полицейскими не участвовал. Возможно, поэтому о его существовании все и забыли. И вот сейчас он совершенно неожиданно, а главное безапелляционно, влез в разговор.

— То есть как это неправильно? — выходя из состояния легкого шока, поинтересовался Демидов. — Поясните, уважаемый…

— Все очень просто, — мужчина поднялся со своего места, — разница с Москвой здесь действительно шесть часов. Только не в минус, а в плюс. Мы же в Западном полушарии, понимаете?

— И что из этого?

— А то… простите, не помню вашего имени… что когда в Москве было ноль часов, здесь было шесть часов вечера. Сейчас на Гаити половина одиннадцатого вечера, значит, в Москве — половина пятого утра следующих суток.

Несколько секунд Демидов недоверчиво смотрел на крепыша, что-то прикидывая в уме. Потом медленно отложил недоеденную тушенку и потянулся к своему ранцу.

— В России половина пятого утра? — недоверчиво переспросил он, вытаскивая из него запаянный в пластик пакет.

— Уверяю вас.

— Тогда всем внимание…

Быстро сорвав пластик и сломав печати, Демидов вытащил из серого конверта несколько листков тонкой папиросной бумаги с напечатанным на нем текстом. Пробежав его глазами, командир даже присвистнул.

— Вот это засада, парни…

— Чего там? — поинтересовался Локис, не делая, однако, даже попытки заглянуть в документ.

— Нам приказано найти и переправить в Россию некий боезаряд…

Купец проговорил это и растерянно оглядел своих бойцов. Те молчали в не меньшей растерянности.

— И это все? — проговорил кто-то.

— Все, — подтвердил Демидов, но, видимо, спохватившись, добавил: — Отставить разговорчики! Приказы не обсуждаются, а выполняются. Надеюсь, что это никому объяснять не надо?

— Простите, что я опять вмешиваюсь, — крепыш явно смущался, — но, похоже, ваши генералы, как это часто случается, слишком сильно все засекретили…

— Минуточку, — решительно перебил говорившего Демидов, — давайте-ка для начала уточним, кто вы такой и каков ваш статус в нашей группе?

Крепыш провел ладонью по лицу.

— Действительно, как-то глупо все получилось, — пробормотал он. — Мы больше суток вместе, а до сих пор ничего друг о друге не знаем. Точнее сказать, я про вас кое-что знаю, а вы обо мне — нет. Давайте внесем некоторую ясность.

— Давно пора, — буравя тяжелым взглядом говорившего, жестко проговорил Демидов. — Для начала — представьтесь.

Мужчина на мгновение запнулся.

— Зовите меня Иван Иванычем…

— А точнее?

— Послушайте, — крепыш даже не повысил голоса, хотя некоторое раздражение в нем прозвучало, — даже если я скажу вам свое настоящее имя, это вам ничего не даст. В конце концов, это не так уж и важно…

— Ошибаетесь, милейший, — Демидов поднялся во весь свой рост. — Хотел бы вам напомнить, что вы находитесь в составе группы разведчиков, а это означает…

— Лично для меня это ничего не значит, — в голосе Ивана Ивановича прорезался металл. — Вы, товарищ командир, видимо, не слишком внимательно прочитали содержимое пакета… Там, насколько мне известно, должны быть инструкции и в отношении меня.

Демидов машинально посмотрел на листки, которые продолжал держать в руках. Пробежав текст еще раз, теперь уже более внимательно, потом поднял глаза на крепыша.

— Здесь сказано, что с нами направляется специалист-ядерщик…

— Вот именно, поэтому, — не дал ему договорить «Иван Иванович», — предлагаю на этом и остановиться. Поверьте, что если бы вам было положено знать больше, вам непременно сообщили обо мне более подробную информацию.

Демидов смерил мужчину тяжелым взглядом.

— Хорошо, — выдавил он, наконец, — будем звать вас Иваном Ивановичем… Что еще вы хотели нам рассказать?

— Вот и прекрасно, — удовлетворенно кивнул головой тот. — А теперь перейдем к делу. Для начала немного истории. Надеюсь, все слышали о Карибском кризисе?

— Иван Иваныч, — насмешливо вставил Локис. — Вы нас совсем уж за тупых держите, что ли? Да про этот самый кризис так много говорили и писали, что о нем только глухой или слепой не слышал…

— Так вот, — делая вид, что не заметил бесцеремонности Володи, продолжил Иван Иванович. — Ракеты демонтировали и вывезли, боеголовки — тоже, но… Фидель Кастро мечтал о ядерном оружии, даже если оно было бы подконтрольно СССР. Ради осуществления этой своей мечты он был готов на любую авантюру. И, как это ни прискорбно, она ему удалась.

— В каком смысле удалась? — чуть не подпрыгнул на месте Демидов. — Вы хотите сказать, что кубинцы украли у нас ядерную боеголовку?

— Не совсем так, уважаемый. Кстати, я так и не запомнил вашего имени…

— Алексей меня зовут. Алексей Валерьевич.

— Так вот, уважаемый Алексей Валерьевич, подробности пропажи — подчеркиваю, пропажи, а не кражи — ядерного боезаряда до сих пор держат в секрете. Есть только догадки, предположения и сплетни. Если кто-то и знает об этой истории все подробности, то все равно молчит, и будет молчать.

— Ну, это понятно… — протянул кто-то из десантников.

— Понятно, да не все, — перебил говорившего Локис. — Получается, что боеголовку можно было стащить так же легко, как полведра яблок в чужом саду?..

— Вы дадите мне договорить, товарищи разведчики? — недовольно поморщился Иван Иванович. — У нас с вами еще будет возможность подискутировать на эту тему. Особенно, когда вы узнаете все подробности.

— Всем молчать, — распорядился Демидов. — Кто варежку разинет без спроса — я ее лично закрывать буду…

— Так вот, подробности пропажи, повторяю, мало кому известны. Я, например, склонен отнести все это к спешке, с которой эвакуировались ракеты и их компоненты. Не исключено, что это происки Кубинской службы безопасности. Не забывайте, что Кастро и его люди около трех лет не только великолепно скрывались в горах, но и вполне успешно вели боевые действия против Батисты. При этом грубых проколов у них не было, конспирация была на высоком уровне, и информацию они получали своевременно. И вообще, аппарат спецслужб Кубы — достаточно мощная организация.

Во всяком случае, по той информации, которой я располагаю, о пропаже стало известно только спустя полтора года, после разрешения пресловутого кризиса. Все сведения об этом были тут же засекречены, предъявлять претензии кубинскому правительству не стали. Я думаю, что это сделали по политическим мотивам. Во-первых, не желали терять такой удобный плацдарм под носом у Америки, а во-вторых, не хотели с ней обострять отношения. Впрочем, это тоже неважно.

— Иван Иваныч, — нарушая собственное распоряжение молчать, проговорил Демидов. — Все это очень интересно, но давайте поближе к современным событиям. Как-то, знаете ли, хочется понять, зачем нас сюда доставили и что мы должны делать. Может быть, нам предстоит штурмовать кубинские склады? Или какие-то военные базы?