Жаб вздохнул.

– Надеюсь он достаточно могущественен, чтобы не быть в числе охотников, жаждущих заполучить силу болотницы.

Это единственное, чего я опасалась. Тем не менее, иного пути не было. Больше обратиться мне – одинокой ведьме без крыши над головой – было не к кому.

– Моргана, – Фердинанд впервые заговорил со мной после того, как мы свернули с широкой дороги на петляющую тропу, убегающую в темный лес, – сегодня утром…

Я отмахнулась от маленького друга, демонстративно закатив глаза.

– Сегодня утром мне приснился дурной сон, – отрезала я, ускоряя шаг.

– Ты должна быть более внимательна к своим снам, ведьма, – давал наставления Ферди. – Они могут быть вещими!

– Болотницы видят вещие сны только благодаря камфорному лавру, – ответила я, не скрывая раздражения.

Думать о том, что со дна Старого океана кто-то достал ларец, мне хотелось меньше всего. Уж слишком много проблем и без того обрушилось на мои плечи.

– На Мертвом острове все было иначе, – продолжал упорствовать мой фамильяр. – Ты видела прошлое. Без всякого камфорного лавра, Моргана!

– Болотные ведьмы не…

– Ты не просто болотная ведьма! – Жаб преградил мне путь. – Когда ты наконец-то осмелишься посмотреть правде в глаза?!

Вот гад! Словно пророк в душу смотрит, вынимает самое сокровенное. То, что я прячу в самые потаенные уголки, припорошив иными мыслями. То, о чем стараюсь не думать. То, чего больше всего страшусь.

– Сейчас не время, Ферди, – ответила я, стискивая пальцы в кулаки. До боли впиваясь ногтями в нежную плоть. – У нас есть дела поважнее. Наши жизни в опасности.

– Твоя жизнь, болотница! – обиженно заявил жаб. – Только твоя!

Тропинка виляла между деревьями, все дальше уводя нас от проторенной колеи в чащу леса. Страшно подумать, какие твари здесь водятся! Это конечно не Земли оборотней, но и волчьей пасти будет достаточно, чтобы разорвать на куски никчемную ведьму и ее говорящего фамильяра.

Словно в подтверждение моих мыслей где-то вдалеке завыл зверь. Вой его был преисполнен решимости. Хищник был явно голоден и намеревался сегодня досыта набить свой желудок.

Ветви деревьев клонились к земле, колючие лапы высоких сосен закрывали солнце. Чем дальше мы шли, тем плотнее смыкались деревья, окружая нас, преграждая путь. Несмотря на столь ранний час, здесь в пору было подумать, что ночь вступила в свои права раньше положенного срока.

– Моргана, – тихо протянул Фердинанд, замирая на узкой тропинке, – только не говори мне, что Темный Лик живет там.

В голосе жаба я слышала неподдельный страх и беспокойство. Когда поравнялась с ним, поняла, что так встревожило моего маленького друга. На небольшой поляне, что открылась нашему взору, рос огромный дуб. Его массивный ствол, казалось бы, появился еще во времена зарождения Междуземья. Он насквозь пронзал небольшую избушку, в окнах которой мерцал тусклый свет. Ветви протыкали крышу, извиваясь опутывали стены, выглядывали из окон. Деревянная крыша напоминала решето. Наверху виднелась труба дымохода, из которой вырывались клубы густого черного дыма, путающегося в сетке сухих ветвей. Последние же в свою очередь вели себя словно живые. Они покачивались, словно змеи скручивались в тугие спирали, клонились к земле.

– Что-то мне подсказывает, – сказал Фердинанд, – что гостям тут не рады.

К сожалению, возразить мне было нечего…

Темный Лик определенно не из тех, кто славится гостеприимством. Иначе зачем строить дом в столь отдаленном месте от поселений? Да еще, вдобавок к этому, рядом с деревом, не славящимся дружелюбием, которое размахивает голыми гибкими ветвями, так и норовя сбить с ног? И это при том, что мы еще даже не попытались войти внутрь! Стоило ступить на поляну, как растение будто ожило, вышло из долгой спячки. Не иначе как учуяло запах!

– Моргана, дальше я не пойду! – заявил жаб, отползая назад, к густой лесной чаще.

Спрятаться фамильяру я не дала. Подхватила жаба на руки.

– Пусти, умалишенная! Сама жить не хочешь, так меня хоть пожалей! – кричал он, беспомощно дергая лапками.

Нет, у меня определенно неправильный фамильяр! Да он же жизнь за меня отдать не готов! Говорила мне покойная бабка, что жабы только на ведьмовские зелья годятся. То ли дело коты и совы! С них завидные служители получаются! Вот только говорить они не умеют. Но это ли беда?! Скорее еще одно преимущество перед земноводными!

Стоило сделать пару шагов, как прямо передо мной на траву опустилась одна из ветвей, рассекая землю под ногами хлестким ударом. Я едва успела отскочить в сторону, как по обе стороны от меня к щиколоткам потянулись гибкие отростки, которые так и норовили ухватить за ноги. Кончики пальцев привычно закололо.

– Ай! – взвизгнул жаб и вырвался из рук. – Горячо! С ума сошла, болотница?!

Внутри меня вновь просыпалась необузданная сила. Она росла и множилась. Обжигала нутро, но при этом даровала могущество. Такое притягательное и манящее. Мне хотелось отдаться потоку этой нескончаемой энергии, раствориться в нем с головой, став единым целым.

Не помня себя, я подняла руки к небу, позволяя силе разлиться по венам сладким нектаром. Я упивалась им, припадая вновь и вновь к незримому источнику. Кисти рук поглотил огонь. Безжалостный. Беспощадный. Порождаемый той силой, что стремилась найти выход из тела, ставшего для нее тесной темницей. Он вспыхнул столь ярко, что едва не ослепил.

Жажда и восторг смешались внутри меня, вскружив голову. Я облизнула пересохшие губы и звонко рассмеялась. Пальцы изогнулись и с них сорвалось пламя.

Мгновение, и деревянная крыша вспыхнула, словно факел. Прожорливые языки пламени потянулись к дымоходу, жадно облизывая все, до чего только могли дотянуться.

Дерево уже не тянуло ко мне сухие ветви-щупальца. Оно пыталось сбить пламя, извиваясь, истошно скрипя.

Я смотрела на огонь, словно завороженная. Наблюдала за этим изголодавшимся зверем, умилялась и восторгалась одновременно.

– Морга-а-ана! – Чей-то голос пытался вторгнуться в мое сознание, но я гнала его прочь, построив вокруг себя невидимую стену. – Очнись, болотни-и-ица!

Болотница?! Я?!

Я вновь рассмеялась. Мой смех эхом разнесся по непроходимой лесной чаще, спугнув диких птиц.

– Ты чего удумала?! – Этот голос, в отличие от предыдущего, я слышала более отчетливо. Прогнать его было труднее, хоть он и вился где-то на уровне пояса. – А ну ка подсоби!

Поток холодной воды отрезвил меня. Дыхание перехватило.

– Чего стоишь? – Я все еще не могла понять, кто со мной разговаривает. Уж не пустой ли ушат, который покачивается в воздухе на уровне глаз? – Туши!

Тушить?

Я стояла посреди поляны вся мокрая. Ледяная вода струилась по волосам, стекая зигзагообразными змейками по плечам, спине и бедрам. А прямо передо мной полыхал дом, который безуспешно пыталось потушить дерево, черпая гибкими ветвями воду из колодца, что находился чуть поодаль от крыльца.