в нём трещинки, которые простым глазом не разглядишь. Здесь ювелирное мастерство нужно. Так что смотри и смотри, чтобы не прозевать”…

– Садитесь.

И первый вопрос:

– С оружием к нам пришли?

– Да.

…Этот допрос продолжался около двух часов. Впрочем, допросом вряд ли можно назвать нашу беседу. Когда за Лазаревым закрылась дверь, я сказал себе: это наш человек. Но выработанная годами привычка заставляла меня снова и снова перебирать все подробности нашего разговора.

Год рождения – двадцать третий. Мобилизован по первому набору, в восемнадцать лет. Пошёл на фронт, можно сказать, мальчишкой, а теперь позврослел и за спиной два года плена…

Родом – из Горьковской области. Похоже, что так и есть: немного окает… Говорит, что родился в деревне Лапше. Адрес можно проверить через Центр, область-то не оккупирована… Лейтенант, командовал ротой, в сорок первом раненый попал в плен под Ельней. Ну, это придётся пока принять на веру. Как, впрочем, и то, что не клюнул на агитацию власовцев – не пошёл служить в сформированную генералом-предателем “Русскую освободительную армию”. Сам, видать, оказался неплохим агитатором, если сотню военнопленных с собой в отряд привёл. Не с пустыми руками пришли – воевать против фашистов хотят.

И всё-таки целых два года – у них. Сколько людей сломалось, не выдержав страха, побоев, голода и холода. Кое-кого брали посулами, сытой жизнью. Были и честолюбцы, а кое-кто хотел счёты с советской властью свести. К предательству идут разными путями…

Да нет, этот парень не из таких. Я вспомнил взгляд Лазарева – взгляд человека, которому и стыдно, и больно за то, что так случилось помимо его воли. И видно, что он готов на всё, чтобы вернуть доверие к себе…

Все сто человек, пришедших в отряд с Лазаревым, побывали в особом отделе. Многим из них в жизни крепко досталось. Всех их волновало одно: груз пережитого в плену, жгучее желание вернуть доверие Родины. Большинство воевало потом достойно, некоторые сложили головы на псковской земле. Лазарев выделялся из этих ста».

Конечно же, и встреча с партизанами, и допросы в особом отделе были куда жёстче, чем описывает Георгий Иванович, – во всяком случае, наверняка они проходили не менее круто, чем показано в фильме «Проверка на дорогах». Реальный Лазарев, кстати, выдержал не одну такую проверку. Как пишет Пяткин:

«В боях с карателями Лазарев и сдал свой первый экзамен. Дрался он хладнокровно, мужественно, с выдержкой. У партизан был сначала рядовым, потом – командиром отделения. И всё время угадывалась в его поведении выдержка настоящего бойца, на него равнялись другие. Отличился в первом же бою, заменив раненого пулемётчика. Послали в разведку – принёс не только ценные данные, но и трофейное оружие. К тому же сапёром оказался хорошим – с группой подрывников ходил минировать железнодорожное полотно.

А как-то вечером услышал я, как Саша поёт и сам себе на балалайке подыгрывает:

Когда Волга разольётся,

Трудно Волгу переплыть…

Собрались вокруг него ребята, один то просит сыграть, другой это. Ну, целый концерт по заявкам получился. Постоял, послушал. Поёт человек. Значит, душа оттаяла…»

После долгих раздумий Пяткин решил, что именно этот человек как раз и подходит для выполнения особо важного задания:

«Пожалуй, и во всей нашей бригаде стал он вскоре человеком приметным, а ведь у нас две с половиной тысячи бойцов было. По-разному могла бы сложиться его партизанская судьба. Уж, по крайней мере, командиром отряда вполне мог бы стать. Но в своих планах я всё чаще примерял Лазарева к другой роли…

Большая земля подтвердила: Лазарев А.И., уроженец Горьковской области… Вскоре я узнал, что он получил письмо из родных мест. И состоялся у нас с Лазаревым ещё один большой разговор…»

Глава 3

Змеиное гнездо

А разговор касался планов проникновения в немецкую разведывательную школу и похищения её главных руководителей.

Эта разведшкола была создана немцами в рамках операции «Цеппелин». О самой этой операции сегодня известно довольно много – информацию о ней легко можно найти как в специальной исторической литературе, так в Интернете. Скажу только – это было детище политической разведки Третьего рейха – Шестого управления имперской безопасности (РСХА), руководимого бригаденфюрером СС Вальтером Шеленбергом. Помимо стандартного шпионажа тылов Красной армии, операция ещё и предусматривала создание «пятой колонны» на нашей территории – групп антисоветских повстанцев, которые смогли бы развернуть диверсионно-террористическую деятельность в советских городах и сёлах. Из архивных данных КГБ СССР:

«В отличие от абвера, где агентуре давали главным образом разведывательно-диверсионную подготовку, органы “Цеппелина” вели помимо обычного обучения длительную национал-социалистическую обработку своих агентов».

Агентуру вербовали из числа советских военнопленных, которых готовили в специальных разведшколах, а потом забрасывали в наш тыл. А поскольку эти люди рассматривались не просто как разведчики, а как политические диверсанты, то специально для них немцами было создано сразу несколько антисоветских организаций, как бы нацеленных идейно на борьбу с большевизмом. Одной из них стал так называемый «Боевой союз русских националистов» («БСРН»).

Союз появился в Офлаге-68 (то есть в лагере советских пленных офицеров) близ польского города Сувалки. Туда вступили те бывшие советские командиры, которые согласились на сотрудничество с немцами и были предварительно отобраны комиссиями СД как лица, «заслуживающие доверия и представляющие интерес для разведывательной службы рейха».

Историческая справка. В марте 1942 года в лагере для советских военнопленных в городе Сувалки под контролем администрации лагеря была создана антисоветская организация Национальная партия русского народа, которую возглавил бывший подполковник РККА Владимир Гиль, принявший псевдоним Родионов. В апреле 1942 года организация сменила название на «Боевой союз русских националистов».

В апреле 1942 года организация попала в поле зрения разведывательно-диверсионного органа VI управления РСХА, и все члены БСРН были переведены в предварительный лагерь организации «Цеппелин», расположенный на территории концлагеря Заксенхаузен.

К июню 1942 года в Берлине из членов БСРН было сформировано боевое подразделение – 1-й Русский национальный отряд СС (также известный как «Дружина № 1»), численность которого составляла около 500 человек, командиром был назначен Гиль-Родионов. А в декабре 1942 года в лагере шталаг 319 в районе Люблина был сформирован 2-й Русский национальный отряд СС («Дружина № 2») численностью 300 человек под командованием бывшего капитана РККА Эдуарда Блажевича.

В марте 1943 года в результате объединения «Дружины № 1» и «Дружины № 2» был создан 1-й Русский национальный полк СС, командиром которого был назначен Гиль-Родионов, начальником