– Михаил Калугин, кличка «Хохлов» – старший инструктор, руководил изготовлением фиктивных документов;

– Михаил Бирюков, он же Рубанский Алексей Феоктистович, кличка «Дружинин» – главный инструктор (бывший полковник танковых войск Красной армии);

– Александр Блюменталь – унтершарфюрер СС, инструктор радиодела;

– Павел Голосов, клички «Соколов», «Сокольский» – преподаватель радиодела;

– бывшие белогвардейцы Николай Игнатов, Юрий Чухнов и Владимир Назаренко – эти больше специализировались на идеологической обработке, также отслеживали и пресекали просоветские настроения в среде курсантов…

А непосредственным руководителем школы стал обершарфюрер (фельдфебель) СС Игорь Хорват, он же Подлесский Игорь Николаевич, 1901 года рождения. Родился в семье полковника царской армии в Санкт-Петербурге, закончил Горный институт. До войны проживал в Пушкине (пригород Ленинграда), работая инженером на камнедробильном заводе. В начале войны не стал эвакуироваться, а дождался немцев. Примечательно, что буквально сразу после начала оккупации Пушкина ему удалось вывезти всю свою семью в Германию – видимо, за определённые заслуги перед Третьим рейхом, не исключено даже, что он ещё до войны начал работать на немецкую разведку. Некоторое время служил переводчиком СД, а потом пошёл на резкое служебное повышение, возглавив с 1943 года разведывательно-диверсионную школу в Печках. С марта 1945 года и до конца войны – заместитель начальника отдела контрразведки при штабе сборных команд разведоргана «Цеппелин»…

Вот именно этих двух – Хорвата и Гурьянова-Лошкова – и вознамерились похитить партизаны Первой Ленинградской партизанской бригады в конце 1943 года, направив в школу своего разведчика Александра Лазарева…

Глава 4

Две версии одного внедрения

Сегодня схема этой операции и её проведение вроде как известны – о ней достаточно подробно, главным образом со ссылками на самого организатора, Георгия Пяткина, написали историки спецслужб. Однако в этой официальной версии есть одно существенное противоречие, о котором я хочу сказать подробно.

Итак, Георгий Пяткин в своей книге пишет, что якобы узнал о шпионской школе ещё до появления Лазарева в бригаде и решил внедрить туда своего человека. Сохранился и его официальный рапорт об операции на имя начальника 4-го (диверсионно-партизанского) отдела УНГБ Ленинградской области. В 2006 году этот рапорт был рассекречен…

Там говорится о том, что разведкой партизанской бригады был установлен факт существования немецкой разведшколы в Печках. Пяткин в соответствии с приказами и инструкциями органов госбезопасности и партизанского командования принял решение добыть языка из этой школы.

Но это был Изборский район, который до 1940 года находился в буржуазной Эстонии. Во время войны район также числился за Эстонией, граница которой тщательно охранялась эстонскими пограничниками, плюс усиленная охрана самой школы – партизаны сюда заходили редко, поэтому провести войсковую операцию по захвату языка не представлялось возможным. Единственный выход – направить в школу своего разведчика, который и должен провести операцию по захвату. Выбор пал на бывшего власовца Лазарева.

Для его внедрения, пишет Пяткин, был использован немецкий приказ о добровольной эвакуации жителей Ленинградской области в Германию или на территорию немецких союзников вроде Эстонии – в связи с наступлением Красной армии. Все эвакуирующиеся получали соответствующие документы для выезда. У партизан во Пскове были свои люди, работавшие в немецких учреждениях. Одна из них, имевшая агентурное прозвище «Блондинка», и добыла для Лазарева нужные бумаги.

Лазареву был присвоен агентурный псевдоним «Печковский». Перед ним были поставлены следующие цели:

– узнать, что делают с русским населением, которое эвакуируется в Эстонию;

– пробраться в Печки, устроиться на жительство в деревню и зарегистрироваться в качестве эвакуированного;

– зарекомендовать себя в деревне или на ближайшем хуторе перед немцами с самой лучшей стороны, поступить в эстонскую самооборону, откуда легче всего было поступить уже в охрану школы;

– после поступления в охрану школы узнать руководящий её состав, национальность руководителей и преподавателей, установить их место жительства, систему охраны помещений, пути отхода и подхода к ним, расположение постов, начертить соответствующую схему и т. д.;

– получить каждодневные пароли для караульной службы…

А легенда внедрения, по словам Пяткина, была такова. Лазарева потихоньку вывели из отряда и поселили на дальнем хуторе у одной разбитной вдовушки – под видом дезертира, который и от немцев прятался, и от партизан. Он должен был показывать всем своим видом, что больше всего боится ожидаемого и скорого прихода Красной армии, которая дезертиров не прощает. «Ему нужно было примелькаться в тех местах на случай, если немцы начнут наводить справки», – пишет Пяткин. «Вдовица», жившая на хуторе, являлась хозяйкой явочной партизанской квартиры, да и местный староста был своим человеком – он-то и помог со справкой о лояльности оккупационной власти.

Под этой легендой и с этим документом Лазареву предстояло отселиться из-под Пскова на другой хутор, уже рядом с Печками, работником к богатому эстонцу – якобы подальше «от красных». А уже там найти способ поступления на службу в разведшколу. Перед самым отъездом в Эстонию Пяткин вызвал Лазарева к себе:

«За это время в соответствии с моей инструкцией кое-что существенное изменилось в его облике. Появилась причёска с аккуратным пробором, бакенбарды и усики – словно с карточки начала века. Да и сам он окреп, посолиднел. Уже не доходяга из лагеря, а исправный с виду, которого возьмут на подсобку. Весь крестьянский труд он знал. И полицейский мундир такому молодцу был, как говорится, к лицу. Неужели не клюнут на такую приманку? Должны клюнуть: всё хуже и хуже у них с полицейским резервом. Крепко за последнее время мы сократили им штат.

Шифры, явки, пароли – всё это Лазарев усвоил очень быстро. Временами я просто поражался. Одно слово – прирождённый разведчик. Подобрал ему соответствующую экипировку, кажется, в немецких марках и наших рублях, которые тоже имели хождение на оккупированной территории…

Столько лет уже прошло, а я и сейчас готов повторить боевую задачу, которую поставил перед Александром Лазаревым, слово в слово.

Сели, закурили.

– Слушай, Александр Иванович, и крепко запоминай, – сказал я ему. – Поедешь в Псков. В город войдешь через южный КПП, а дальше, прежде чем на вокзал, проверишь, нет ли хвоста. Маршрут мы с тобой обговорили. Из поезда выйдешь на первой станции после Печор. Там, в Эстонии, зарегистрируешься как эвакуированный. Дальше – на хутор, поближе к Печкам. Наймешься там работником, и из кожи вон, но зарекомендуй себя с самой лучшей стороны. Постарайся старосте понравиться, с полицаями подружись. Твоя главная задача – поступить к ним на службу, а затем проникнуть в охрану гарнизона в Печках. Дальше выявишь командный состав разведшколы, изучишь режим охраны начальства, подходы к жилым помещениям, расположение постов. И