Если сотрудники и охранники индонезийских природных парков не справятся со своей задачей и суматранский носорог исчезнет с лица Земли, это будет означать конец замечательного вида великолепных животных, которым удавалось выживать, постепенно эволюционируя, в течение десятков миллионов лет. Его ближайший родственник — шерстистый носорог, обитавший в арктической части Северного полушария, исчез во время последнего ледникового периода. Не исключено, что он стал жертвой охотников, которые (по крайней мере в Европе) запечатлели его на стенах пещер, радуя рисунками своих сородичей, а теперь еще и нас.

В последние дни сентября 1991 г. я посетил зоопарк Цинциннати. Его директор Эд Марускапригласил меня понаблюдать за парой суматранских носорогов, которые были накануне пойманы и вывезены с Суматры при посредничестве зоопарка Лос-Анджелеса. Одного звали Эми. Это была самка. Второй носорог был самцом по имени Ипу. Оба были молодыми и здоровыми. Но недолго: суматранские носороги живут приблизительно столько же, сколько и домашние собаки.

Поздно вечером меня привели в примыкавшее к зоопарку пустое здание склада. Его стены гудели от громкой и казавшейся абсолютно неуместной рок-музыки. Маруска объяснил, что музыка создавала шумовой фон для защиты носорогов. Дело в том, что неподалеку находился аэропорт Цинциннати и периодически на небольшой высоте над этим местом пролетали самолеты, к шуму которых в любой момент могли присоединиться сирены полицейских и пожарных машин с прилегающих улиц. Внезапный шум глубокой ночью мог напугать носорогов, спровоцировав приступ паники, попытку к бегству и травмы. Лучше уж раздражение от рок-музыки, чем бурная реакция на резкие звуки, напоминающие шум падающего дерева, шорох лап подкрадывающегося тигра — сигналы серьезной угрозы в естественной среде обитания — или звук шагов охотников, особенно если учесть, что люди — сначала древние охотники, а теперь браконьеры — охотятся на суматранских носорогов уже более 60 000 лет.

Эми и Ипу стояли неподвижно, словно статуи, в своих громадных клетках. Наверное, они спали, но сказать наверняка было невозможно. Подойдя ближе, я спросил у Маруски разрешения их потрогать. Он кивнул головой в знак одобрения, и я сделал это — быстро и едва заметно прикоснулся по одному разу к каждому из них кончиками пальцев. В тот момент меня охватило глубокое, сильное чувство, которое жило во мне еще долго после этого. Выразить его словами невозможно. Я не могу описать его ни вам, ни даже самому себе.

Нам встречались тропические леса фактически без каких-либо следов земноводных, которые когда-то водились там в изобилии и были представлены десятками видов. Мы были свидетелями массовых вымираний. Мы пытались спасать исчезающие виды, организуя эвакуацию по воздуху из зараженных местностей, разводя их в неволе и пытаясь найти хоть какое-нибудь решение в процессе полевых и лабораторных исследований. Все напрасно. Обеспечить выживание популяций в дикой природе путем вмешательства невозможно. Вымирание земноводныхпродолжается на всей планете. Каких-либо признаков сколь-нибудь значительного восстановления популяций видов этой группы животных до сих пор не наблюдалось. Но хуже всего то, что убивающий земноводных гриб продолжает существовать в самой среде, исключая возможность реинтродукции животных, выведенных в неволе.

Именно так описывают массовое вымирание лягушек, вызванное смертельным хитридиевым грибом с непроизносимым, как это и подобает научному термину, названием Batrachochytrium dendrobatidis, полевые биологи Карен Липс и Джозеф Мендельсон II. Этот вид грибов распространился по всему миру, проникая в организм лягушек при их транспортировке в аквариумах с пресной водой. По трагическому стечению обстоятельств в числе переносчиков оказались африканские шпорцевые лягушки рода Xenopus, которые часто используются в биологических и медицинских исследованиях. Другое, на этот раз уже фатальное, обстоятельство заключается в том, что гриб распространяется по всей поверхности кожи взрослых особей земноводных. Учитывая, что взрослые лягушки дышат и через кожу, они неизбежно погибают в результате удушения или сердечной недостаточности.

И, как будто этого было мало, не так давно о себе заявил второй хитридиевый гриб. Если Batrachochytrium dendrobatidis убивает лягушек, то его двоюродный брат Batrachochytrium salamandrivorans атакует саламандр, вторую по численности группу земноводных. (Второе слово в латинском названии гриба переводится как «пожиратель саламандр».) Вторгнувшись в Европу из Азии в качестве побочного продукта торговли домашними животными, паразит приводит к смерти в 98% случаев. Особенно сильно от него может пострадать богатая фауна Америки, причем как в районах с умеренным климатом, так и в тропиках.

Для амфибий — лягушек и саламандр — эпидемия хитридиевых грибов равносильна тому, что пережили люди во время эпидемии чумы в средневековой Европе. В случае с обеими этими катастрофами сгущающаяся тьма обернулась дарвиновской трагедией. Вторгшись на новый континент, «хищники» обнаружили там обилие пищи. В результате стремительного роста их численности они начали потреблять больше жертв и тем самым привели к неизбежному упадку. Человечество подвело земноводных, особенно если говорить о текущей ситуации, лягушек. Мы должны были как-то предвидеть эту ситуацию и что-то сделать, чтобы остановить безжалостную эпизоотию.

Лягушки и саламандры играют важную роль в качестве хищников, которые помогают обеспечивать стабильность экосистем влажных лесов, приречных территорий и заболоченных пресноводных участков. Это самые тихие и спокойные наши соседи среди позвоночных животных, напоминающие этим своим качеством птиц. Находя их в грязи, на листьях кустов или в лесной подстилке, мы любуемся их приятными очертаниями, роскошными красками и робостью нрава. В период спаривания лягушки поют хором — в американских тропиках можно одновременно услышать пение до 20 видов сразу, — причем каждый вид поет по-своему. Поначалу весь ансамбль кажется хаотичным, но со временем можно научиться отличать один вид от другого с закрытыми глазами по четко различимой разнице в партитуре, подобно тому как мы отличаем друг от друга инструменты в оркестре. Всю остальную часть года отдельные особи разбредаются кто куда. В это время они или не поют вовсе, или издают совершенно другой звук, который трудно различить и который в процессе эволюции превратился в способ обозначения территории представителями одного вида.

К сожалению, лягушки очень уязвимы. При любом нарушении привычных природных условий на заболоченных участках и в лесах они исчезают одними из первых. Многие виды лягушек приспособлены к жизни в определенных условиях — в пресноводных болотах или, например, вблизи водопадов, горных выработок, под пологом леса или на альпийских лугах. И вот теперь, как с большим запозданием выяснили ученые, в их среду обитания попали источники заболеваний, которые грозят данным видам полным уничтожением.