— Марта, скажите, куда уехали виконт и мастер Райт? — спросила я, разделавшись с половиной десерта.

— Никуда они не уехали, — проворчала экономка.

— Да? — Я обернулась и демонстративно медленно облизала десертную ложечку. При виде моих отвратительных манер экономка досадливо скривилась.

Меня вдруг обуяло шаловливое настроение. Наверное, в этом был виноват вкусный и сытный обед. Жизнь вдруг перестала казаться такой серой и беспросветной, заиграла новыми красками. Или, быть может, я просто всеми силами цеплялась за настоящее, старалась не думать о будущем, не вспоминать прошлое…

— Тогда почему не спустились к обеду? — удивилась я.

— В кабинете они. Просили не беспокоить.

— Неужели лорд Ферт меня избегает? — Я самым невинным образом улыбнулась.

Экономка уже было открыла рот для резкой отповеди, но в последний миг совладала с собой. Холодно произнесла:

— Думаете, весь мир крутится вокруг вас? Неужели забыли, что император умер?

— Забудешь такое… как же… — пробормотала я, возвращаясь к десерту, который перестал казаться таким восхитительным.

На некоторое время столовая погрузилась в тишину. Я бездумно ковыряла ложечкой остатки бисквита, хорошее настроение улетучилось вместе с аппетитом.

— Так нового императора уже короновали? — как бы невзначай спросила я. — И кто взошел на престол?

— Принц Одейн.

— Он же вроде мал еще? Сколько ему? Четырнадцать?

— При Одейне регентом стала его мать.

Значит, формально на трон взошел мой единокровный брат. На деле же править будет Гейра и стоящий за ней союз конунгов Орлин-Хэйна… Интересно, куда старая знать смотрела? Как она вообще допустила переворот? В том, что убийство Олибриаса было именно переворотом, я не сомневалась.

Неудивительно, что Шейран пропустил обед, не до того ему сейчас. Да и прошлая ночь, скорее всего, для него была лишь приятным эпизодом, о котором он наутро и думать забыл.

В глубине души шевельнулся червячок обиды, но я его самым безжалостным образом задавила. Я не настолько наивна, чтобы думать, что после случившегося Ферт побежит признаваться мне в любви и вознамерится жениться, позабыв о разнице в социальных статусах. Мы всего лишь провели ко взаимному удовольствию одну ночь. И все. Точка!

— Через час придет портниха, — вдруг сказала Марта.

— Портниха? — глупо переспросила я.

— Да.

— Зачем?

— Господин распорядился купить вам одежду.

— Одежду? — вновь переспросила я. — Какую?..

— Два домашних платья, еще одно на выход, теплый плащ, обувь, предметы женского туалета… — начала перечислять экономка, не скрывая сарказма. — Лорд Ферт умеет быть щедрым.

Ложечка выпала из моей руки, зазвенела по мраморному полу.

Да что же это?.. Да за кого он меня принимает?!

Тяжелый стул с грохотом упал на пол, я выбежала из столовой, взлетела по лестнице. Марта что-то кричала вслед, просила остановиться, уговаривала образумиться…

Где находится кабинет, я прекрасно помнила со вчерашней ночи — аккурат следующая дверь рядом с библиотекой.

Когда я ворвалась в комнату, три пары глаз воззрились на меня с немалым удивлением. Кажется, я помешала важному разговору.

Справа от входа в кресле сидел Дэниел, слева — незнакомый сухопарый мужчина лет пятидесяти. А напротив двери за массивным деревянным столом расположился виконт Шейран Ферт собственной персоной. На стене над головой лорда висел портрет монарха при полных регалиях. Что за человек изображен на картине, я поняла сразу, хотя раньше лица Олибриаса мне видеть не доводилось. Узнала я и письменный стол, и пушистый ковер, лежащий у моих ног. Наверное, будь я в другом эмоциональном состоянии, то смутилась бы, начала что-то бессвязно мямлить. А так все увиденное лишь подстегнуло мою злость.

— Ты!.. — Я гневно ткнула пальцем в лицо Шейрана. — Да что ты о себе возомнил?!

— Алана, успокойся. Выйди. Позже поговорим, — медленно сказал виконт. Взгляд, которым наградил меня лорд, в другой момент заставил бы бежать со всех ног, но сейчас я даже не попятилась.

— И не подумаю! Твоей содержанкой я становиться тоже не намерена!

Краем глаза я заметила, как усмехнулся Дэниел.

Третий, незнакомый мне мужчина переводил удивленный взгляд с меня на Ферта и обратно.

— Я сказал, выйди! Закрой дверь. — Шейран встал с кресла, тяжело оперся руками на стол.

— А вот черта с два!

Оттолкнувшись рукой от деревянной столешницы, Ферт легко перемахнул через стол. Схватил меня за плечо, больно сминая пальцами плоть. Буквально выволок наружу. С грохотом захлопнул дверь.

В конце коридора я увидела бледное лицо Марты. Но стоило Шейрану бросить взгляд на экономку, как та предпочла мгновенно ретироваться.

Шейран прижал меня к стене. Навис надо мной.

— Ты что творишь? Что себе позволяешь? — глухо прорычал он.

Наконец я поняла, какую глупость совершила — не только зашла в клетку со львом, но и набралась наглости подергать того за усы. Но отступать поздно. И пусть не время и не место выяснять отношения, я сама виновата, что до этого дошло, а значит, и расхлебывать тоже мне.

— Я не буду твоей содержанкой, — твердо произнесла я и встретилась взглядом с мужчиной.

Мои колени дрожали. Больше всего хотелось спрятаться, сжаться в комочек, закрыть голову руками. Близость Шейрана пугала… и обжигала одновременно. Взор лорда пылал, как у демона из преисподней. И хотя одна часть моего существа тряслась от страха, вторая хотела рухнуть в черные колодцы глаз виконта, раствориться там без остатка, вновь попробовать его губы на вкус…

Шейран первым отвел взгляд. Он выдохнул сквозь сжатые зубы какое-то ругательство, а затем, явно пересилив себя, отступил на шаг.

— Не знала, что ты скрытый садист, — пробормотала я, растирая пальцами плечо. — Неужели нравится видеть на теле у девушки синяки?

Виконт скривился, но извиняться не стал, вместо этого глухо спросил:

— С чего ты взяла, что я хочу сделать тебя содержанкой?

— Скажешь, и мысли такой не было?

Наше безмолвное противостояние выпило из меня все силы. Если бы я не опиралась на стену, то уже растянулась бы на полу.

— Была, — не стал спорить Ферт. — Но, девочка, поверь, ты далеко не самая важная из моих проблем.

Я почувствовала, что краснею.

— Но… одежда?

— Что одежда? — изображая вселенское терпение, переспросил Шейран.

— Марта сказала, что ты так решил проявить свою щедрость… — пролепетала я.