время вечерней прогулки, но ничего не сказала. Он работал здесь уже несколько лет, но проводить детей домой вышел впервые.

Что касается самого Гарри, то он пожалел о своем решении буквально через несколько минут, когда Лайла и Дафна Голдстейн с криками «Папа! Папочка пришел!» повисли на шее у Энтони, его ровесника и одного из членов Отряда Дамблдора. Видеть это было тяжело не только потому, что воссоединение с семьей всегда было для Гарри больной темой, но и потому, что, будучи высоченным голубоглазым блондином, он не мог даже подойти к Энтони и по старой дружбе поинтересоваться, как сложилась его жизнь. Впрочем, судя по двум счастливым маленьким девочкам, прыгающим вокруг своего отца, жизнь его сложилась не так уж плохо.

В отличие от жизни Гарри, которому следующий час показался вечностью.

— Мистер Уайт всегда приходит одним из последних, — зевнула Сьюзен, многозначительно поглядывая в сторону дома, когда играть на улице осталась одна только Роузи.

— Иди, я его подожду.

Гарри присел на бортик песочницы и стал наблюдать за тем, как Роузи сосредоточенно пересыпает песок из чашки в чашку, придирчиво рассматривает каждую порцию, отставляет в сторону, насыпает еще немного в блюдце, взвешивает на руке… Роузи как раз помешивала по часовой стрелке содержимое своего ведерка, когда до Гарри наконец дошло, что то, чем она занимается — вовсе не кулинария. Но прежде, чем он успел спросить у нее хоть что-то, она на секунду замерла, а затем оставила все свои игрушки, ловко вскочила на ноги и побежала к калитке, где с характерным хлопком появился мужчина в черной мантии.

— Папа!

Стряхнув с брюк песок, Гарри тоже поднялся и пошел навстречу, пока мистер Уайт с дочерью не трансгрессировали домой. Но чем ближе он подходил, тем более знакомым казался ему силуэт высокого темноволосого человека, и тем медленнее ноги подчинялись приказам мозга идти вперед. Наконец Гарри остановился в нескольких шагах от Роузи и ее отца, который стоял к нему спиной и что-то рассказывал девочке.

— Профессор?.. — почти прошептал Гарри. Голос явно его подводил.

Глава 4

Мужчина медленно обернулся, и Гарри выдохнул с видимым облегчением. Лицо мистера Уайта было совсем не тем, что он ожидал увидеть: светло-серые глаза и мимические морщины в их уголках, тонкие губы и точеный нос вместо крючковатой гордости его покойного учителя. Северус Снейп был мертв уже много лет, Гарри просто наложил знакомые черты на первого попавшегося волшебника, что было неудивительно, так как он сегодня увидел множество своих школьных друзей, напомнивших ему о прошлом. Да и ассоциации с зельеварением преследовали его весь день…

— Простите, — сконфуженно улыбнулся он, — я обознался. Меня зовут Гарри Браун, я воспитатель вашей дочери. — Он протянул руку, но отец Роузи демонстративно проигнорировал это жест, и руку пришлось опустить, что было довольно-таки унизительно. — Я хотел поговорить с вами о Роуз.

— Мы с дочерью очень торопимся домой, — холодно проговорил мужчина и взял девочку за руку. — В другой раз, мистер Браун.

В следующий момент они трансгрессировали, у Гарри даже не было возможности спросить, когда наступит этот самый следующий раз. Впрочем, мистер Уайт ясно дал понять, что лучше бы никогда.

И как у таких мерзких типов вырастают такие чудесные дети?

* * *

Вернувшись в дом, Гарри принял еще порцию оборотного зелья — попадаться на глаза миссис Гилрой в своем истинном обличье он не рисковал. Мало ли, насколько она на самом деле слепа? Почти час он потратил на то, чтобы привести в порядок игрушки, поскольку должен был заниматься именно этим вместо вечерней прогулки, а с утра все должно было быть готово к новому дню. Можно было поручить это Гибси, но уборка доставляла ему удовольствие, да и дома его никто не ждал.

Когда он закончил, на улице уже стемнело. Закинув на плечо свою сумку, которая снова была на два бутерброда тяжелее, чем ей полагалось, и попрощавшись с миссис Гилрой, греющей свои старые кости у камина, Гарри вышел из «Домика» и направился к калитке — пара шагов за ограду, и он будет дома.

Но и пары шагов во влажную темноту ночного парка Гарри сделать не успел: невербальное заклинание сбило его с ног. Он упал в траву, не в силах пошевелиться, и только краем глаза мог видеть, как все та же темная фигура медленно приближается к нему.

На этот раз это действительно был Снейп. Вполне живой и выглядящий даже несколько лучше, чем в бытность преподавателем Хогвартса. Надо полагать, сказывалось отсутствие постоянной смертельной опасности и необходимости спасать от смерти троих безбашенных гриффиндорцев и всех, кто попадал в неприятности по их вине. Снейп обошел безвольное тело своего пленника по часовой стрелке и застыл у его головы, точно надгробный камень, скрестив руки на груди и пристально разглядывая фальшивое лицо Гарри.

Мистер Поттер, время которого в качестве мистера Брауна неумолимо подходило к концу, развлекался тем, что перебирал в уме все, что мог сказать Снейп, как только оборотное зелье перестанет действовать: начиная банальным «Двадцать баллов с Гриффиндора!» и заканчивая «Вы смогли сварить оборотное зелье и не покалечиться? Неужели мне удалось вложить что-то в вашу пустую голову, Поттер?» — все равно говорить под парализующим заклятьем он не мог. Но как только настоящий облик Гарри проступил под личиной светловолосого маггла, Снейп вздохнул и произнес:

— Я так и знал.

«Стареет», — подумал Гарри и с удивлением обнаружил, что парализующие чары больше не действуют.

— Так вы действительно живы, — прошипел он сквозь сжатые челюсти, которые пока не желали подчиняться его воле.

— А вы — действительно воспитатель в детском саду, Поттер. Я разочарован не меньше вашего, — скучающим тоном протянул Снейп и убрал палочку. — Впрочем, моя жена будет в восторге.

— Кто ваша жена? — простонал Гарри, пытаясь подняться с земли. На этот счет у него были самые худшие подозрения. Профессор Снейп и семейная жизнь — это что-то за гранью добра и зла. — Беллатрикс Лестрендж?

— Гермиона Грейнджер, — судя по голосу, который так и сочился ядом, Снейп был чертовски рад сообщить ему это.

— Не смешно, — фыркнул Гарри.

— А я и не шучу.

В первую секунду Гарри подумал, что Снейп над ним просто издевается. В конце концов, чтобы увидеть на своем лице подобное ошеломленное выражение, сам Гарри был готов соврать, что женат на Долорес Амбридж.