– Бу! – перед их ракушкой возник призрак в цилиндре, который играл на органе похоронный марш. Эта бутафория тоже оставляла желать лучшего, но у застигнутой врасплох Джейн вырвался вполне настоящий вопль.

– Держи себя в руках, милая Джейни. Мы всё ещё лучшие подруги, разве не так? – голос Конни снова звучал как обычно, и Джейн вздохнула с облегчением.

– Да, конечно. Без сомнения.

Но тут вернулся тот, другой голос:

– Хорошшшо. Прошшшу не судить меня строго.

– Перестань, Кон, ты начинаешь меня пугать.

– Это чудесссно, – сказал голос устами Конни. – Тебе должно быть страшшшно. Потому что я собираюсь рассказать тебе то, что никому раньшшше не говорила. Та история про девочку… Франсин. Она произошла по-настоящему, в этом самом месте. Хочешь знать, что тогда случилось на самом деле?

– Не очень.

– Прошшшу, я должна сбросить этот камень с душшши или я умру!

Кабинка замедлилась, словно её энергию высасывала злая сущность внутри Конни. Они выехали на неосвещённый участок, и Джейн не могла сказать, близко Конни от неё или далеко. Но одно она могла сказать точно: Конни была самым страшным, что было в этой поездке.

– Видишшшь ли, я ходила в одну шшшколу с Франсин. Пока не переехала в этот город. Мне пришшшлось переехать.

Джейн почувствовала ком в горле, который не могла проглотить.

– Почему? По какой причине?

– Пока я не переехала, у меня была одна проблема. В моём прошшшлом городе… они собирались запереть меня.

Джейн не хотела ничего спрашивать. Но она должна была:

– Кто «они»?

– Врачи.

– Врачи хотели запереть тебя?

Конни кивнула:

– В комнате с мягкими стенами. Полностью белой. С окошшшком в двери, чтобы они могли наблюдать за мной день и ночь. Хотя это была не комната. Это была клетка! Полностью белая клетка.

– Хватит пугать меня, – закричала Джейн. – Какое отношение это имеет к Франсин?

– Франсин была моей лучшшшей подругой… до тебя. Мы всё делали вместе. Даже ездили на ярмарку. Видишшшь ли… – Конни сделала паузу, а когда продолжила, в её незнакомом голосе сквозила желчная злость, – Франсин была хорошшшенькой.

– Ты же говорила, что вся эта история неправда!

– История, которую ты слышшшала, которую детки рассказывают друг другу за обедом, за этими белыми столами, запивая бутерброды из белого хлеба белым-белым молоком… та история – неправда. Я собираюсь рассказать тебе о том, что случилось на самом деле, милая Джейни, истинную историю Ухмыляющегося Дома Ужасов, так что слушшшай внимательно!

Джейн молчала, но не потому, что хотела. Скорее, она боялась того, что может сделать Конни, если её прервать. Вернее, что может сделать обладатель того голоса, который жил у Конни во рту.

– Так что дай мне завершшшить рассказ, я должна скорее высссказаться.

Конни почувствовала, как Джейн кивнула в темноте.

– Она тоже боялась дома ужасссов, и я сказала ей… Я сказала Франсин, что там нет ничего страшшшного. Что там всё ненастоящее. Я даже заплатила за поездку. Так что она пошшшла. Мы катались на Проклятой Ракушке прямо как с тобой сейчас. И тут что-то на меня нашшшло. Это всё из-за зеркал, милая Джейни.

– Каких зеркал?

– Таких зеркал! Сто тысяч напоминаний о том, кем я стала, – на мгновение голос Конни зазвучал как обычно.

– Стала? О чём ты говоришь? Ты Конни!

– Нет, Джейн, – тот, другой голос вернулся. Шипящий. Шепчущий. Непреклонный. – Я уродина.

На потолочных балках со щелчком зажглись разноцветные огни, образуя купол красного, зелёного и синего света, и ракушка въехала в самое сердце дома ужасов – великолепный зеркальный зал. Какие-то зеркала были кривыми, какие-то – обычными. Но в каждом из них были Конни и Джейн, Джейн и Конни.

– Я не знаю, что это было. Или кто это был. Доктора называли это другой личностью. Раздвоением личности, как будто иногда я была кем-то другим, не собой. Но что знают доктора? Они не хотят тебя вылечить. Они хотят только запереть тебя!

Джейн начало мутить.

– Мне нужно сойти. Меня сейчас стошнит!

Её сердце стучало в бешеном ритме. Ей было страшно. Она боялась Конни или ту незнакомую личность, которая сидела внутри неё.

– Этот доктор, – продолжала Конни, – он ничего ни о чём не знал. Он сссказал, что меня невозможно вылечить, что некоторые люди такими рождаютссся. Что меня нужно посадить в клетку за то, что я сделала, – Конни запнулась. – Он не понимал. Но ты же поймёшшшь, правда? Скажи, что поймёшшшь, иначе я сделаю это снова. Я распотрошшшу тебя так же, как распотрошшшила Франсин!

– Хватит! Я больше не хочу ничего слышать! – Джейн закрыла уши руками и даже готова была оторвать их, если бы могла.

Не волнуйся, милая Джейни, здесь ты всё равно была бы хорошенькой.

Джейн толкнула поручень безопасности изо всех сил. Он не поддавался, а зеркала продолжали проноситься мимо, одно за другим, полные лживых иллюзий: толстая Конни и толстая Джейн, худая Джейн и худая Конни, длинная Конни и длинная Джейн, обычная Конни и обычная Джейн… и третий пассажир в ракушке между ними. Самый нежеланный пассажир.

Конни издала крик, который всё равно никто не услышал, потому что Джейн кричала в три раза громче. В тот же краткий миг, второй из самых страшных в жизни Джейн, между девочками повисло тело – труп Франсин из городской легенды. Изо рта у него текла чёрная слизь, и тут Джейн увидела картину, которая будет преследовать её до конца дней.

Мёртвая девочка в зеркале открыла свои раздувшиеся глаза и скривила рот в улыбке, которая была ещё ужаснее, чем у Конни. На лице Франсин провалом зияла отвратительная ухмылка, и она уставилась своими дикими глазами на девочек, и тут…

Щёлк! Огни погасли. Дом ужасов снова погрузился в непроглядный мрак. Джейн издала душераздирающий вопль, которому записанные на плёнку крики могли только позавидовать. Страх прибавил ей сил, она рванула поручень безопасности вверх и молниеносно выпрыгнула из ракушки.

Бедная милая Джейни. Она даже не слышала смех Конни, не видела, как та согнулась пополам в кабинке, а по её щекам потекли слёзы.

– Стой, Джейн! Что ты творишь? Это была шутка!

Видите ли, Конни знала всё про ухмыляющийся манекен. Она приезжала на ярмарку прошлым вечером и успела сочинить подходящую сказку про убийство Франсин, чтобы напугать лучшую подругу до полусмерти. Ах, эта девочка поразила меня в самую селезёнку!

У Конни всё получилось, и даже слишком хорошо. Хорошенькая Джейн убежала в темноту, оставив Конни мучиться угрызениями совести. Но это было весело, по крайней мере, так считала Конни. Но тёмная магия ярмарки признала Конни частью себя. Признала и забрала в свои объятия.