* * *

ЭТО ПРОИСХОДИЛО КАЖДЫЙ ГОД И УЖЕ СТАЛО ТРАДИЦИЕЙ. Его традицией. Уильям праздновал день рождения сестры с тех самых пор, как она таинственно умерла в ночи. В этом году празднование проходило в маленьком домике на тихой улочке, в двадцати километрах от заброшенного шоссе. Крыльцо утопало в диковинных растениях, которые росли без присмотра, словно брошенные родителями дети. Это был дом чудной старой леди, из тех, на кого обычные соседи показывают пальцами за спиной лишь потому, что она отличается от них. Потому, что в канун Дня всех святых вместо конфет она раздавала живых рыбок-клоунов. Потому, что у неё хватало смелости отличаться, а остальные люди нуждались в чудаках, чтобы чувствовать себя нормальными.

Но ходили слухи. И иногда по вечерам сквозь щели жалюзи проблёскивали странные цветные огни. Это был дом женщины, которая утверждала, что может разговаривать с мёртвыми.

В стенах своей скромной гостиной, полной причудливых вещиц: раскрашенных черепов, хрустальных шаров и украшенных бисером дверных проёмов медиум средних лет в пёстром платке и таком же крестьянском платье вызывала духов из преисподней. Или так она утверждала.

– Дух, яви себя! – приказала мадам Гарриет.

Что? Ты ожидал кого-то другого? Терпение, глупый читатель. Ещё не полночь.

Медиумы – или спиритуалисты, как их иногда называют, – занимались своим ремеслом с 1800-х годов, когда сёстры Фокс из Нью-Йорка впервые начали брать плату за связь с духами. Спиритические сеансы быстро обрели популярность, пусть даже девяносто девять из ста этих якобы медиумов были мошенниками. Но оставался ещё один процент – и именно он был интересен Уильяму.

Перед вами Уильям Гейнс, многообещающий писатель. Возможно, вы слышали о нём? Совсем недавно его первую статью выложили на «Скептике», сайте, где объясняли необъяснимое, описывали невообразимое и, буквально говоря, лишали жизнь её волшебного очарования. За последние несколько лет он принял участие во всех паранормальных мероприятиях, какие только можно себе представить: от гадания на картах Таро до ритуалов вуду. Но даже так он не чувствовал, что стал хоть немного ближе к своей цели. Потому что – какая ирония! – Уильям хотел верить. Он изучал паранормальные науки в университете, а в свободное время играл в разоблачителя, срывая фальшивые бороды с Санта-Клаусов в торговых центрах. Но всё, чего он по-настоящему желал, – говорить с мёртвыми.

Мадам Гарриет всматривалась через стол в холодные голубые глаза Уильяма. Если она пыталась прочесть его мысли, то напрасно – его лицо не выражало ничего.

– Вы принесли её? – спросила мадам Гарриет. – Личную вещь, которая принадлежала усопшему?

Уильям кивнул.

– Покажите.

Уильям запустил руку в карман вельветового пиджака. Личная вещь хранилась у сердца, в самом подходящем для драгоценной реликвии месте.

Медиум протянула левую руку ладонью вверх:

– Передайте вещь мне.

Уильям замешкался. Можно ли ей доверять? Когда-то он был безнадёжным мечтателем, но после трагедии перестал доверять даже своим родителям, не говоря уже об остальных. Смерть забрала его сестру внезапно, украв её прежде, чем та успела расцвести, и не оставив им шанса попрощаться. Слова, которые Уильям не успел сказать, преследовали его днём и вносили хаос в его ночи. О, эти ночи… И бесконечные одинокие вечера, которые стоили ему больше, чем он хотел бы признавать. Но, быть может, его мучения закончатся, если получится поговорить с сестрой ещё хоть раз.