— Самый умный? — кривлюсь в ответ, наблюдая, как с лица паренька сползает улыбка. — Чего ты скалишься? Типа я такая дура, взяла телефон у девочки, а теперь голову ломаю, как ее найти? Логика, Славик, на высшем уровне!

— Извините, — помощник опускает глаза вниз, но мне сейчас нужен его светлый ум, а не расстроенные чувства.

— Отставить сопли! — командую, наблюдая, как паренек приободряется. — Телефона нет, так как я не собиралась ей звонить. На кой он мне в таком случае сдался?

— Имя, фамилия…

— А хрен ее знает, как зовут, — пожимаю плечами в ответ. — Вот скажи, когда мы имена запоминали, если девок разово в массовку брали?

— Тоже верно, — печально вздыхает Славик. — Думайте, Аделаида Ростиславовна, что-то же она должна была вам рассказывать о себе.

Думайте, а я что делаю по его мнению? Уже весь мозг себе сломала, но ничего в головушку мою не лезет, хоть стреляйся. Никакой информации. Просто полнейший тупик.

— Интересно, что в ней Терехов нашел? — автомобиль останавливается, а я, не дожидаясь водителя, сама вылезаю из салона.

— Девочка, кстати, харизматичная, — улыбается Славик, догоняя меня. — Вы бы присмотрелись к ней получше.

— Издеваешься? — я останавливаюсь возле входа и поворачиваю голову в сторону помощника. — Мне для полного счастья еще не хватало сейчас из новичков звезд лепить. Прошли те времена, когда я этих неблагодарных выводила в свет.

— Думаете, Терехов передумает? — Славик наклоняется и негромко произносит, чтобы никто не услышал.

— Очень надеюсь, что да, — кривлюсь и открываю дверь. — Но в любом случае, второй раз впросак нам попасть никак нельзя, дорогой.

И где ж мне тебя искать, Кристи Мэй? Кстати, этот дурацкий псевдоним придумала я — первое, что в голову пришло, ибо имя девушки я тогда забыла напрочь.

— Света, Маша, Даша, — перечисляет Славик, когда мы заходим в мой кабинет. — Ну же, вспоминайте, Аделаида…

— Стоп! — я поднимаю указательный палец вверх и останавливаюсь аккурат возле своего кресла. — Что-то точно было, — хмурюсь, пытаясь собрать куски информации в единое целое. — “Мисс” чего-то там она выиграла, — пауза, но хоть убей, названия города в голову не лезет. — Пять, — снова запинаюсь, все так же напрягая мозг. — Нет, вроде шесть лет назад.

— Уже лучше, — кивает Славик, а меня осеняет.

— Я в жюри конкурса сидела!

— Так это в корне меняет дело! — помощник хлопает в ладоши и испаряется из моего кабинета.

А я падаю на кресло и закрываю глаза, откидываясь на высокую спинку. Устала. Дико. Безумно. Мне бы поспать.

А лучше отоспаться денечек. Или два. Эти бесконечные гонки, контракты, перелеты, мелькание лиц перед глазами.

— Надоело, — тихо шепчу, все так же сидя в кресле с закрытыми глазами.

Я уже давно задумываюсь, а надо ли оно мне?

Муж давно бросил, узнав, что у меня очень серьезная болезнь. И я не могу иметь детей…

— Давай усыновим, — я умоляла, надеясь, что здравый смысл все-таки преобладает над глупыми эмоциями, но Валера был непреклонен:

— Мне не нужны чужие отбросы!

— Пошел вон…

Это позже я узнала, что у него есть молодая любовница. Которая, кстати, по какой-то необъяснимой причине не захотела рожать ему наследника.

А через четыре года выгнала на улицу этого неудачника.

И он не придумал ничего лучшего, как приползти ко мне с извинениями…

— Аделаида Ростиславовна, нашел! — громкий крик Славика выводит меня из раздумий, и я резко открываю глаза.

А может, я все-таки вырубилась? Хоть на время отключилась от реальности, погрузившись то ли в сон, то ли в воспоминания.

— Не тяни, — я подъезжаю в кресле ближе к столу, а Славик с довольной физиономией протягивает мне лист бумаги.

— Агата Алексеевна Черныш, — произносит парень бодро и протягивает следом фотографию.

— Она, — улыбаюсь, так как проблема почти решена.

Остались мелочи — узнать, где ее можно найти, но это решаемо в течение двадцати четырех часов. Славик отыщет и иголку в стоге сена, а тут живой человек.

Надо же, как мир тесен. Звонить не хотела, но встретиться нам все же придется.

— Завтра будете знать о ней все! — мой помощник доволен, как слон, а я не отвожу взгляда от фотографии.

Девочка и вправду харизматичная. Как говорил Ким, камера ее любит. Из нее можно сделать звезду.

Если захотеть…

— Ну что, птичка моя ненаглядная, — ехидно усмехаюсь, продолжая внимательно рассматривать черты лица Агаты. — Или я тебя потоплю окончательно, — намерено делаю паузу, все так же скалясь, глядя на фото. — Или в одночасье ты проснешься богатой и знаменитой…

Теперь твоя судьба, Агата Черныш, в моих руках!

Агата

— Приятного вечера, — улыбаюсь, наблюдая, как клиенты встают из-за стола и направляются к выходу, а после печально вздыхаю, переводя взгляд на стол.

Куча грязных тарелок, стаканы, вилки, и все это добро мне сейчас предстоит убрать. А что, официантка тоже профессия. Не самая плохая, но в моем случае особо и выбирать не приходится.

Слава Богу, хоть сюда взяли. Еще и без опыта. Ну, кого интересует в данном случае моя несостоявшаяся карьера модели? Почему же жизнь так несправедлива ко мне.

И никакого просвета…

— Помочь? — одна из девочек останавливается возле меня и кивает на кучу грязной посуды.

— Спасибо, Лина, сама справлюсь.

Зато чаевые неплохие здесь оставляют. А что, каждый день живые бабки. С зарплаты можно за квартиру заплатить, а вот с учебой, по ходу, придется попрощаться. Как вариант, возьму академотпуск на год, а там видно будет — обидно, что учиться осталось совсем ничего.

Оптимизма во мне хоть отбавляй, но в последнее время он тает на глазах.

А пока гора грязной посуды перекочевывает на поднос, и в несколько заходов мне удается отнести все это добро на кухню. Еще и перекусить на скорую руку успеваю, запивая на ходу чаем.

— Агата, там посетители, — Лина заглядывает в столовую, а я делаю последний глоток и вытираю салфеткой губы.

— Бегу, — хватаю блокнот с ручкой (ага, здесь еще почему-то записи заказов ведутся по старинке, хотя многие уже давно перешли на гаджеты) и вылетаю из кухни.

Честно говоря, даже смотреть по сторонам некогда. И уж тем более рассматривать посетителей. Вижу только светлую голову женщины и паренька, который не сводит с меня пристального взгляда.

Черт, улыбнуться забыла, еще нажалуются.

Вот же люди, заняться им нечем. Лишь бы кляузу на кого-то настрочить!