Заведующий складом готовой продукции отыскался на втором этаже и теперь вприпрыжку летел впереди толпы сумрачных «крутых». Двое мордоворотов ласково подпинывали его в обширное мягкое место и заботливо поддерживали под локотки при каждой попытке потерять равновесие. Если бы у высоченной двери некоего гибрида ангара и пакгауза вышла заминка (ключ, к примеру, потерялся бы или еще что-нибудь стряслось), толстячку вряд ли удалось бы дожить до спокойной старости. Доведенный до высшей точки накала Шалаев мог отдать такое указание, что… Но Господь услышал страстные мольбы кладовщика, и все замки благополучно отомкнулись, засовы сдвинулись, и даже свет включился без обычных в последние годы капризов.

Тусклое сияние неохотно разгорающихся ламп дневного света, пыльных до неприличия, помигав, озарило огромное помещение, и сгрудившимся у ворот «захватчикам» сперва показалось, что склад пуст… Но, приглядевшись, они поняли, что пространство, принятое ими за мощенную круглыми булыжниками площадь, – это сотни и сотни голов, уходящих правильными рядами куда-то в бесконечность…

– Сколько их тут? – ахнул кто-то из бойцов за спиной насупившихся «генералов», и кладовщик со сдержанной гордостью заявил:

– Двести семьдесят восемь бронзовых и без малого пятьсот бетонно-гипсовых. Согласно складской документации. Это только Владимиров Ильичей, а на втором складе – пионер гипсовый артикул восемь тысяч…

– Куда же столько?

– Куда? – изумился толстячок, высоко подняв кустистые, словно у покойного генерального секретаря, брови. – А это, извините, не наше дело! Был план – мы производили. И замечу вам – склады всегда пустые стояли, продукцию из рук рвали, в очередь выстраивались… Аж до самого девяносто третьего завод на полную мощность работал, – вздохнул «генсек». – Вывоза не было, а мы все лили и лили, лили и лили… А потом, наоборот, привозить отовсюду стали на переплавку, но это уже не здесь, а на четвертом складе…

– Ну и ладно! – обрел наконец дар речи Шалаев. – Цветнину на продажу, чтобы хоть джип окупить, а прочую лепнину – в мусор… Чего стоите?

– А документик у вас соответствующий имеется? – подал было голос кладовщик, но Малюта, хмыкнув, тут же поднес ему к лицу огромный кулачище:

– Такой сойдет? Могу и печать поставить…

Оказалось, что памятники, никак не закрепленные на бетонном полу склада, валятся, будто костяшки домино, от малейшего толчка, и вскоре помещение заполнилось медным дребезгом, каменным грохотом и прочим лязгом. Бойцы топтали поверженных Ильичей тяжелыми ботинками, раскачивались на них, как на качелях, отламывая указующие конечности, колотили обрезками труб и кирпичами…

Производительность варварского труда сразу возросла, когда посланные по цехам бойцы притащили охапки кувалд, для каких-то целей имевшихся на заводе в изобилии. Тут уже к распоясавшимся вандалам присоединились и руководители.

– Подтаскивай следующего! – орал давно скинувший дорогой пиджак, ослабивший узел галстука и закатавший рукава сорочки до локтей Гавриил Игоревич, как никогда похожий сейчас на Гаврика-Шалавого, орудующего бейсбольной битой, словно в старые добрые восьмидесятые. – Поудобнее, поудобнее мне разверни с… картавую!..

И с лязгом вонзал тяжелый стальной боек в покрытый благородной патиной лоб мыслителя, в интеллигентскую бородку, в навечно отглаженные лацканы бронзового пиджака.

– А этот что-то тяжеловат… – пропыхтели Малюта с Холодным, подтаскивая очередного Ильича вместо предыдущего, превращенного в бесформенный и прорванный местами ком «цветнины». – Цельнометаллический, что ли?

– Ни фига! Поуродуем и целикового!..

Но кувалда, вместо ожидаемого жестяного грохота, вонзилась в бронзовую плоть с каким-то влажным всхлипом, а из-под сплющенного металла во все стороны брызнули струи темной жидкости…

Ничего не понявший шеф по инерции нанес еще пару ударов, пока до него не дошло, что кругом стоит мертвая тишина, а все с ужасом взирают на занесенный инструмент, с которого на белоснежную рубашку срываются темные капли, тут же расплывающиеся на влажной от пота ткани фантастическими алыми цветами.

Гавриил Игоревич перевел глаза на смятого Ильича и выронил кувалду: из-под металлической туши расплывалась, подбираясь к длинным носам щегольских лакированных туфель, черная, маслянисто поблескивающая лужа.

– Что там внутри? – взвыл он, пытаясь оттереть о брюки перемазанные багровым, словно у мясника, ладони. – Вскройте его!!!

– Ножовку… Ищите ножовку… – пронеслось по замершим рядам шалаевского воинства. – Ножницы какие-нибудь…

Пилить скользкий неподатливый материал выпало обмирающему от страха кладовщику, но когда из-под смятой металлической маски, кривящей тронутые патиной губы в саркастической улыбке, глянул выпученный мертвый глаз, он не выдержал и, не удерживаемый более никем, бросился к воротам, подвывая от смертного ужаса…

Освободить из бронзовой оболочки изувеченное тело бойца, вчера сидевшего за рулем злополучного джипа, удалось с величайшим трудом…

* * *

У ворот «гишпанцев» ждали.

Силы, которые стянул к «Красному литейщику» мэр, по сравнению с бригадой Шалаева выглядели просто смехотворно: чертова дюжина милиционеров, большей частью предпенсионного возраста, человек шесть более молодых, способных с натягом сойти за «качков», вероятно, его личные телохранители, и пара десятков явных интеллигентов, причем на две трети совсем не бойцовского пола и конституции. В обычное время вся эта братия оказалась бы натасканным волкодавам Гаврика на один зубок, но теперь…

Кавалькада медленно, словно похоронная процессия (а она теперь и была таковой по сути), прокатилась мимо молча расступавшихся горожан и скрылась в узких улочках.

– Что произошло? – подступил мэр к кладовщику, которого отпаивали валерьянкой сердобольные сослуживицы. – Куда эти… сунулись?

– Склад… – едва смог выдавить из себя мучающийся одышкой толстяк, которого все еще колотила мучительная дрожь.

– Третий или четвертый? – подавшись вперед, схватил его за воротник рубашки мэр. – Пятый?!!

– Первый…

– Первый? – Рука Степана Ильича разжалась, и он успокаивающе похлопал мужчину по трясущемуся плечу. – Тогда – ерунда…

Обернувшись к вытягивающим шеи зрителям, Мельник буркнул:

– Все. Разъезжаемся. Ребята наскребли себе по полной программе… Не забудьте: вариант «А»!

Через несколько минут площадка перед проходной «Красного литейщика» опустела. Только в будке вместо старичка-вахтера остался сидеть один из телохранителей мэра…

А возле бывшей гостиницы обстановка еще более накалилась.

Едва лишь лимузин Шалаева остановился возле вновь осиротевшего постамента, автомобиль тут же облепили растерянные бойцы.

– Чего вам? – грубо одернул Малюта парней, совсем забывших про субординацию и лезущих прямо к шефу, сейчас совершенно не расположенному беседовать на какие бы то ни было темы. – С ума тут посходили? Куда прешь?.. – рванул он за кожаный локоть одного, самого настырного. – В лоб захотел?