— Пусть заходят!

Четверо гостей вошли в скромную и несколько неряшливую жилую зону — статус жилой подтверждался невыводимой вонью сигаретного дыма и переполненных пепельниц. Обстановка была в стиле сетевых магазинов секонд-хенда, повсюду пачки журналов и газет, и старый телевизор показывает древний повтор «Джефферсонов». Наверное, начало или конец серии, подумал Малдер, потому что как раз звучала ключевая песня «Вперед и вверх», хотя обитатели этой квартиры явно никуда в ближайшее время не двинутся.

Потертый диван и обтрепанное кресло пустовали, сама по себе гостиная была освещена в основном телевизором и одиноким торшером; но сквозь приоткрытую дверь в спальню виден был человек лет за шестьдесят в халате из ткани, имитирующей лоскутное шитье, футболке и серых фланелевых штанах. Он стоял на коленях и молился, перебирая четки. Волосы его походили на пегие — седые с черным — джунгли, длинное лицо казалось еще длиннее из-за клинышка бороды.

Драмми неявно представил этого человека Малдеру и Скалли, обратившись к нему через приоткрытую дверь:

— Отец Джо! На два слова?

Угрюмое нетерпение Драмми не желало ждать даже Господа Бога.

Бывший священник поднялся, дверь открылась полностью и Джозеф Криссмен возник на пороге, бормоча:

— Извините, тут такой беспорядок…

Старина Джо курил, даже пока молился, и сейчас загасил почти докуренную сигарету в переполненной пепельнице. Потом нашел пульт от телевизора и отключил древнюю «Семью Джефферсонов».

Пожав плечами, он сообщил:

— Нет, я не спал, — будто в ответ на вопрос, который не был задан, протиснулся мимо Скалли и начал лихорадочно разгребать диван, освобождая место для гостей, хотя никто из них не делал попыток сесть.

Малдер рассматривал хозяина, который будто спал на ходу.

Драмми, подавляя раздражение (вот странно-то!), сказал:

— Отец Джо, это Фокс Малдер.

Криссмен поглядел в сторону Малдера, будто сквозь него.

— О’кей.

Малдер так Малдер. Дальше.

— Он хотел бы задать вам несколько вопросов…

— На самом деле, — шагнула вперед Скалли, — вопрос хочу задать я.

Малдер хорошо, даже слишком хорошо знал этот ее тон — как перед дракой. Уитни и Драмми обернулись к ней, услышав в этом голосе сдержанную злость.

— Я только что видела, как вы молились. — Скалли глядела на него в упор. — О чем это вы там молились… сэр?

Отец Джо, ростом выше шести футов, навис над миниатюрной Скалли, только ей на это было наплевать. Он отвлекся от своих мыслей и смотрел прямо ей в глаза, потом опустил взгляд к цепочке с золотым крестом.

— Я молился, — сказал он, снова поднимая взгляд к ее лицу, — о спасении моей бессмертной души.

Она кивнула с понимающим видом:

— И вы верите, что Бог услышит ваши молитвы?

Криссмен почти улыбнулся в ответ.

— Вы же верите, что Он слышит ваши?

— Их не заглушают детские стоны. — Руки ее были сложены на груди, голова чуть склонена набок, голос звучал ровно. — Я же не опетушила тридцать семь отроков-алтарников.

Малдер сумел не прыснуть при виде морд двух фэбээровцев — как у тюленят, которым дали дубинкой по голове. Так иногда бывало с людьми, когда Скалли вдруг показывала, насколько она может говорить прямо. Он заметил ей небрежно:

— Интересная формулировка.

— Могу сказать другое слово, если оно тебе больше нравится.

— Нет-нет, меня устраивает. Я понял твою мысль.

Но если отец Криссмен тоже ее понял, то никак этого не показал. Глазом не моргнул. Только сел на расчищенный диван и потянулся за пачкой сигарет, кашляя при этом кашлем курильщика. Разве самоубийство не есть грех? — подумал Малдер. Надо будет спросить Скалли потом, считается ли курение самоубийством.

— Юная леди, — ответил он Скалли, выбрав себе сигарету, — мне приходится верить, что Он меня слышит. Иначе зачем стал бы Он посылать мне эти видения?

Скалли шагнула к нему.

— Может быть, это не Бог посылает их?

Он включился в разговор всерьез:

— Милая моя, первое из них было мне во время причастия.

Малдер чувствовал ненависть, исходящую от Скалли, как волну жара. И так же ощутима была надменность бывшего священника. Малдер спросил спокойным тоном:

— Вы их называете видениями — то есть вы их видите!

Криссмен кивнул.

— Тем, что можно было бы назвать… мысленным взором.

Его шотландский акцент как-то странно убаюкивал.

— И что именно вы видите? — спросил Малдер.

Криссмен прикуривал. Он глубоко затянулся и очень не сразу выдохнул. Малдер знал, что люди такого типа любят быть в центре внимания, что не хорошо и не плохо: многие истинные экстрасенсы были одновременно бездарными актерами.

— Я вижу, — сказал Криссмен, будто читая список покупок, — как на бедную девушку напали. Я вижу, как она сопротивляется. Я вижу окровавленную руку…

— Где вы ее видите? — настойчиво спросил Малдер.

Патер покачал головой:

— Не знаю. Слышу лай собак.

Уитни и Драмми переглянулись, и Малдер понял, что для них эта информация тоже новая. Но Скалли тоже это отметила, и взглядом, адресованным Малдеру, подчеркнула, что эта последняя подробность как-то подчеркнуто несущественна.

— Где, отец Джо? — подступила к нему Уитни. — Где эти собаки лают?

Пожатие плеч. Качание головы:

— Не могу сказать.

— Но вы видите ее живой?

— Нет.

Видно было, как из Уитни будто воздух выпустили. Но бывший священник сказал:

— Но я… я чувствую, что она еще с нами.

— Вы можете нам показать, как вы это делаете? — спросил Малдер.

Криссмен затянулся, положил сигарету в пепельницу и закрыл глаза. Скалли посмотрела на Малдера с видом: «О Господи!»

— Не знаю, — сказал отец Джо, — получится ли у меня прямо сейчас.

Скалли покачала головой. Обрывки ее терпения слетали с нее ко всем чертям, но когда она снова повернулась к Криссмену, он глядел на нее в упор.

— Может быть, у меня получится лучше, — ледяным голосом сказал Криссмен, кивнув в сторону Скалли, — если ее здесь не будет.

Скалли прищурилась:

— Может быть, то, что вы «видите», — это способ заставить людей забыть, кто вы такой на самом деле?

С этими словами она повернулась и вышла из квартиры.

Малдер разрывался между двумя побуждениями. Надо бы пойти за ней, но все равно Скалли далеко не уйдет, а он все еще не понимал, как ему взяться за отца Джо. Нет, он останется, задаст ему еще несколько вопросов.