Некоторое время Касперль оставался там, где он как раз и лежал, а именно точно посреди петрушечной грядки волшебника Цвакельмана. Он весь обратился в слух, но ни травинка не шелохнулась.

— Тсс! — прошипел он. — Здесь есть кто-нибудь? Никакого ответа.

«Если здесь кто-нибудь есть, он должен ответить!»

Вокруг царила мертвая тишина. Только снаружи, по другую сторону ограды, шелестел лес.

«Я, должно быть, ошибся, — подумал Касперль. — Итак, попробуем в третий раз… Однако перелезать у меня больше нет охоты, попытаюсь-ка я пробраться под оградой!»

На четвереньках Касперль полз вдоль ограды и искал лазейку. В одном месте расшаталась планка! Она отодвинута в сторону, дыра образовалась как раз подходящая.

«Прекрасно!» — подумал Касперль и хотел было резво проползти наружу. Но неудача ждала его и на этот раз, потому что кто-то ухватил его за ноги; и без лишних церемоний рванул прочь от ограды.

Но и этим дело не кончилось!

Внезапно раздался шлепок, и Касперль получил такую затрещину, что громко закричал от испуга.

От этого крика проснулся великий волшебник Петросилиус Цвакельман, зажег свечу и свесился, с ночным колпаком на голове, из окна спального покоя на шестом этаже.

— Ай-ай-ай, что я слышу и вижу? — воскликнул он. — Сеппель надумал сбежать! Однако, однако… какой же ты дурак, Сеппель! Из моего волшебного замка тебе нет дороги на волю! Если ты захочешь покинуть замок, то либо с моего разрешения (которого я тебе, конечно, никогда не дам), либо дело у тебя пойдет ни на йоту лучше, чем только что. Ложись-ка спать, Сеппель, и на будущее никогда больше не нарушай мой ночной покой — иначе…

Сверху блеснула молния и ударила в землю почти у самых ног Касперля. Касперль обомлел от испуга, а наверху, на шестом этаже своего замка, великий волшебник Петросилиус Цвакельман с издевательским смехом громко захлопнул окно.

На следующее утро Касперль должен был сварить великому волшебнику целый стиральный котел картофельного мусса, и Цвакельман только Тогда выпустил из рук ложку, когда котел опустел. Затем он удовлетворенно вытер рот краешком волшебного халата.

— А я? — в недоумении спросил Касперль, так как надеялся, что Цвакельман и ему что-нибудь да оставит.

— Не беспокойся, мой дорогой!

Волшебник щелкнул пальцами и выколдовал каравай хлеба и масла с сыром в придачу.

— Это для тебя, Сеппель, — сказал он. — Однако погоди приступать к еде, мне нужно кое-что сказать тебе…

Он откашлялся и начал:

— Сегодня я должен оставить тебя здесь одного, потому что отправляюсь к коллеге в Букстехуде и вернусь только поздно вечером. Если проголодаешься, сходи в кладовую и возьми себе все, что понравится. Но главное для тебя — это работать. Запомни, что тебе следует сделать! Во-первых, начистить и мелко нарезать шесть ведер картофеля для вечерней трапезы; во-вторых, распилить три сажени дров, наколоть их и сложить в штабеля; в-третьих, вымыть шваброй пол на кухне; и, в-четвертых, перекопать пустые грядки в моем огороде. Повтори!

— Как прикажешь, великий волшебник Спектрофилиус Цакелыпван! — сказал Касперль. Он решил отныне выполнять все настолько глупо, насколько возможно. Этим он намеревался довести Петросилиуса Цвакельмана до полного отчаяния. Может быть, тогда великий волшебник так рассвирепеет, что вытолкает его из замка в три шеи.

Сейчас Касперль изобразил глубокое и напряженное размышление. Он вращал глазами и чесал себе затылок. Петросилиус Цвакельман некоторое время смотрел на него выжидающе, потом потерял терпение.

— Хватит, хватит! — воскликнул он. — Ты что, не видишь, что я должен идти? Открой рот и повтори мне, что ты должен сделать!

— Что я должен сделать? — спросил Касперль. — Я должен… Да шут его знает, что я должен сделать? Только что я еще помнил это. Но Сейчас… Минуточку, я думаю, что сейчас мне это снова приходит в голову.

Касперль сдвинул тирольскую шляпу на затылок.

— Я должен буду, во-первых, напилить, наколоть и сложить в штабеля шесть ведер картофеля; во-вторых, вымыть шваброй три сажени дров; в-третьих, снять кожуру с пола на кухне и мелко его нарезать для вечерней трапезы; в-четвертых…

— Остановись! — воскликнул великий волшебник Петросилиус Цвакельман. — Прекрати нести чушь, тотчас же прекрати!

Касперль сделал недоуменное лицо.

— Почему прекратить? — спросил он.

— Потому что ты все путаешь и мешаешь одно с другим! Начни-ка еще раз все сначала!

— С большой охотой, великий волшебник Репроцилиус Факелынпан! Я должен буду, во-первых, перекопать шесть ведер картошки; во-вторых, распилить, наколоть и сложить в штабеля пол на кухне; в-третьих, вымыть шваброй пустые грядки в огороде; в-четвертых… Что бишь там было четвертое?

— Чепуха! — закричал Петросилиус Цвакельман. — Чепуха, чепуха!

— Почему? — спросил Касперль.

— Почему? — Петросилиус Цвакельман постучал себя пальцем по лбу. — Потому что ты глуп! Глуп как пень! Ты ни разу не сумел запомнить простейших заданий! С тобой дойдешь до отчаяния! До от-чая-ния!

Великий волшебник в ярости тоцнул ногой.

«Сейчас сбудется! — подумал Касперль. — Сейчас он без лишних разговоров вышвырнет меня отсюда взашей!»

Но увы!

Великий волшебник Цвакельман не вышвырнул его отсюда, потому что нуждался в нем. Он щелкнул пальцами и выколдовал из воздуха бутылку тминной водки. Ею прополоскал свое раздражение, затем сказал:

— То, что ты круглый дурак, Сеппель, хотя и весьма досадно в некотором отношении, но имеет, бесспорно, и свои известные преимущества! Короче говоря: будет вполне достаточно, если до сегодняшнего вечера ты начистишь шесть ведер картофеля и мелко его нарежешь. Хорошенько запомни, потому что на ужин я желаю отведать жареной картошки. От остальных работ ты вследствие своей глупости освобождаешься. Так, а теперь я должен торопиться, иначе мой коллега в Букстехуде решит, что я позабыл о нем!

Великий волшебник Петросилиус Цвакельман спешно поднялся на верхнюю площадку башни. Там он расстелил на полу свой широкий, вытканный красными и желтыми знаками волшебный халат, уселся на него и произнес заклинание. Тотчас халат вместе с ним взмыл в воздух и понес его в Букстехуде.