– Без какого пароля? – не понял Курочкин.

– А щас мы с тобой и придумаем, – предложил старший сержант. – «Салабон». Годится?

– А отзыв? – поинтересовался чуть повеселевший Григорий.

– «Дембель», – с ходу сымпровизировал Максаков. – И не дрейфь, Григорий, я быстро. Мотнусь только в сторону вон тех огоньков, – старший сержант указал направление, где и в самом деле сверкало несколько далеких точек, – может, там поселок какой. И тут же назад.

– А как же английский? – не унимался Курочкин.

– Понадобится переводчик – я вернусь, – разрешил дилемму Пантелей, – поэтому, что бы ни случилось, сиди здесь. А то ищи тебя потом по всей Африке! – С этими словами от тихо скользнул за борт и направился в сторону далеких огней.

– А оружие? – всхлипнул вслед Курочкин. – Товарищ старший сержант, у вас же нет никакого оружия…

– Я сам себе оружие, – донеслось из темноты.

Григорий еще несколько секунд видел силуэт Максакова, который быстро растворился в ночи. Некоторое время слышались шаги Пантелея, который пробирался по воде к берегу, затем стихли и они. Осталась только ночь, полная таинственных африканских звуков.

Несмотря на усталость, спать Грише не хотелось. Нервное напряжение было настолько велико, что слух и зрение новобранца, казалось, обострились невероятно. На всякий случай Курочкин отошел от пулемета. Мало ли чего может произойти в таком его состоянии. Плюхнет, к примеру, под бортом транспортера хвостом рыбина, мгновенный нервный импульс опередит соображалку, и прежде чем сам Григорий что-нибудь поймет, он уже выпустит в воду половину обоймы. А сидеть надо было тихо. Не в том они положении, чтобы выходить на берег с транспарантами, кричать «SOS!» и требовать помощи. Еще неизвестно, куда их занесло. Может, в самое сердце пиратского логова…

Вдруг Григорий услышал, что к разнообразию ночных звуков добавились новые, отчетливые и… Ну, точно! Это явно люди, и они то ли дерутся, то ли пытаются поднять что-то тяжелое. Какие-то уж больно натужные выкрики. И как раз в той стороне, куда направился старший сержант Максаков. Уж не попал ли…

Два последовавших один за другим выстрела не оставляли никаких сомнений. Это стреляли явно не ночные охотники. Точнее, может, и они, но охотились они не на дичь, а на товарища старшего сержанта. А если убили?!

Курочкин моментально выскочил из транспортера в теплую воду. Приказ Пантелея он помнил, но… А если его командир ранен и не может передвигаться самостоятельно, кто ему поможет? Если живой – что ж, пусть отругает, а если мертвый, то и наказывать будет некому. А сидеть здесь в неизвестности и ждать неведомо чего Григорий больше не мог. Он быстро и шумно зашагал туда, откуда только что раздавалась стрельба. На берегу Курочкин тоже не стал маскироваться и осторожничать, а со всех ног, не разбирая дороги, бросился на выручку Максакову. Гриша не сомневался в том, что его товарищ ранен или убит. Что может сделать безоружный человек против пистолета? Ничего. Тем более, когда его обнаружили. А Пантелея наверняка засекли, иначе зачем и, главное, по кому тогда открывать пальбу?

Внезапно чьи-то сильные руки схватили Курочкина за шиворот, сильно дернули вниз и повалили на землю, моментально зажав рот.

– Ну ты носорог, – прошипел склонившийся над рядовым Пантелей, – за километр тебя слышно. – Он отпустил Григория, все еще зажимая ему ладошкой рот. – Давай-ка, как нас учили: без лишнего шума. Я, конечно, наследил, – с досадой добавил старший сержант, – выстрелы наверняка услышали, но иначе не получалось. Надо же мне было как-то вступить с местным населением в контакт, – он двинулся по направлению к небольшой опушке, – а эти дебилы, как только меня увидели – сразу за оружие хвататься… Пришлось поговорить с ними по-русски. Так что английский пока не пригодился, – он указал на двух неподвижно лежащих амбалов.

– Товарищ старший сержант, – с уважительной оторопью прошептал Курочкин, – это вы их? Один?

– Нет, с папой Карло, – насмешливо ответил Пантелей.

– Безоружный? – допытывался Салабон.

– Они как-то не шибко интересовались, есть у меня волына или нет, – пояснил Максаков, – а у меня времени не было объяснять, что я простой, мирный российский моряк. – С этими словами он привстал, двумя короткими ударами ножа отрубил от свисающей лианы кусок и бросил подчиненному: – Держи. Вяжи того, – кивком Пантелей указал на дальнего бандита, – а я этим займусь. – Он перевернул второго охранника на живот, закинул ему руки за спину и стал умело орудовать прочным и податливым растением.

– Товарищ старший сержант… – начал было Григорий, но Максаков нетерпеливо перебил его.

– Все вопросы, салага, после будешь задавать. А сейчас у тебя норматив по связыванию и выносу языка в расположение нашего ПТС. Я тут недалече огоньки видел, – пояснил Пантелей, – наверняка их «малина» или что-то вроде того. Выстрелы там однозначно услышали, так что с минуты на минуту здесь будут их корешки. По-хорошему, надо бы мне дождаться их, схорониться где-нибудь в кустиках да перещелкать этих любопытных тварей поодиночке. – Максаков встал, забросил за спину трофейный «М-16» и с сожалением добавил: – Только вот не знаю, сколько их будет, да и твоей головой рисковать не хочу. Ладно, хватай, коль уж приперся! – С этими словами Пантелей взвалил на плечи тушу одного из пленников, показывая пример подчиненному. – Хоть какая-то от тебя польза будет. А «язык» нам сейчас позарез нужен. Может, что-то и узнаем. Хотя бы куда нас с тобой занесло…

Тяжело ступая, Пантелей двинулся в сторону недалекого моря. Следом безропотно увязался и его подчиненный.

Старший сержант оказался прав. Не успели морские пехотинцы протащить пленных и несколько сотен шагов, как позади них громко зазвучала непонятная речь, заклацали затворы автоматов и меж деревьев замельтешил с добрый десяток огоньков.

– Да не трясись ты так, – негромко произнес Максаков, тяжело отдуваясь, – до нас им не добраться.

– А следы? Могут же по следам нас найти, – возразил Курочкин, которого, несмотря на жаркую африканскую ночь, то ли от страха, то ли от нервов бил крупный озноб.

– Ночью даже хорошему следопыту тяжело разглядеть хоть что-то, – успокоил своего подчиненного Пантелей, – а за нами гонятся обычные головорезы, а не следопыты. Так что если ты перестанешь на все джунгли клацать зубами, то через десяток минут мы доберемся до нашего транспортера. Море уже рядом, – он кивнул в сторону шума недалекого прибоя. – Давай, салага, поднажми.

Слава богу, что тащить до ПТСа пленников не пришлось. Морская водичка быстро привела «языков» в чувство, и под прицелом автомата конвоируемые быстро и безропотно добрались до скрытого за скалой плавсредства.

– Утром до нас доберутся, – сообщил старший сержант, когда все четверо поднялись на борт ПТС. – При солнышке только слепой не увидит наших следов. Так что надо отсюда убираться, – констатировал Максаков, доставая весла, – и подальше.