резную пуговицу на кафтане. Но лишь казначей хотел снова её коснуться, как она легко увернулась. Сегодня она оставит его не солоно хлебавши, но сначала вдоволь подразнит.

— Может, ты всё же выслушаешь меня? А там мы можем поговорить по-другому, если пожелаешь, — медово проворковала она, склоняя голову к плечу.

Но по лицу Квохара нельзя было сказать точно, пойдёт ли он на всё что угодно только ради ночи с ней. До сегодняшнего дня он много седмиц вовсе к этому не рвался.

— Хорошо, — милостиво сдался казначей. — Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты нашёл мне арияш. А лучше — Грюмнёрэ, способного убрать с моего пути Младу.

Квохар прижал кулак к губам, прокашлялся, словно в горле запершило, и ещё некоторое время молчал, озадаченно разглядывая Гесту. На его лице удивление сменилось сомнением, а после и недоверием. Ещё чего доброго и правда просто развернётся да уйдёт — и тогда хоть доноси Кириллу на него, хоть нет. Последний полезный человек, которым пока ещё можно управлять, будет потерян.

Пока казначей в раздумьи тёр подбородок и разглядывал пол под ногами, Геста спешно пыталась придумать, как удержать его. Пёс с ним, она разденется прямо тут, если это поможет! К Хёгглю в утробу гордость и отвращение.

— Неужели девчонка так сильно тебе досадила? — Квохар медленно провёл пальцем по брови и глянул исподлобья.

— Достаточно.

— Почему ты решила, что я знаю, где найти арияш?

— Ты из Аривана! — вспылила Геста от его деланной непонятливости. — Кому как не тебе знать, как можно встретиться с арияш.

Квохар рассмеялся. Натужно, с какой-то неведомой горечью, точно вспомнил что-то неприятное, но не хотел в этом признаваться. Геста, всё сильнее закипая, наблюдала за его фальшивым весельем.

— Моя девочка, ты очень наивна, раз считаешь, что каждый ариванец знает, как нанять убийцу, — он потёр глаз, якобы смахивая слезу. — Можно подумать, мы так тешимся на досуге. Арияш — скрытная гильдия. Их мало, и почти никто не знает, как выйти на них. А ты ещё говоришь мне про Грюмнёрэ! Как будто те на торге продаются вместе с пряниками. Это сродни поиску единорога.

— Хватит! — резко прервала его Геста. — Мне всё равно, где ты будешь искать арияш и с кем говорить, но я должна с ним встретиться.

— Не торопись, моя радость. Возможно, Млада ещё не вернется из похода, — спокойно рассудил Квохар.

В его словах было зерно истины и благоразумия, но почему-то Геста не сомневалась, что девица вернется. Её в случае чего бросятся защищать аж двое мужчин: тот недоумок, Медведь, и Хальвдан. Кметь давно смотрел на Младу, как его лесной сородич — на малину. Поговаривали, что он намедни, перед отъездом, сунулся к ней и даже встретил некоторую взаимность. Кто знает, может и так. В любом случае, он наверняка лучше погибнет сам, чем позволит Младе умереть. Некоторые мужчины, когда влюблены, видят не больше, чем только что родившийся котёнок. Что же до Хальвдана, то как бы он ни старался это скрыть, но по дому давно ходили слухи об его увлечённости. В другое время это стало бы хорошим поводом его задеть, а то и уязвить, но сейчас Гесте было плевать на воеводу. Пусть хоть с башни кидается.

Одно не давало ей покоя: что все они нашли в этой грубой и хамовитой девице?

— Если какой вельд отсечёт ей голову, я буду рада, — Геста с усилием улыбнулась. — Но арияш мне всё равно найди.

— Я не хочу ввязываться в это, — голос Квохара прозвучал отстранённо и холодно.

Геста приблизилась, провела ладонью по его щеке, скользнула за ворот и прошептала, почти касаясь губами его губ:

— А разве у тебя есть выбор?

Квохар согласно улыбнулся. Его руки с напором прошлись по груди, затем по спине, но в этот раз платье рвать он не стал, хоть загорелось в его глазах обычное нетерпение.

— Раздевайся, — сглотнув, проговорил казначей, делая шаг назад.

Знать, у Гесты выбора тоже не было.

* * *

На удивление, записка от Квохара пришла всего через несколько дней. Похоже, он побаивался сам появляться у Гесты. Да и вдругорядь отсылать стражу, чтобы с ним встретиться, было бы слишком подозрительно. Оно и хорошо. Не пришлось лишний раз видеть его пучеглазую рожу. Записку не передала Тора и не принесла какая молчаливая служанка — она просто появилась на полу, просунутая в щель под дверью. Гадать, каким колдовством она тут оказалась и как этого не заметила стража, Геста даже не взялась. Она торопливо придвинула к себе лучину поближе и, едва не роняя листок — дрожащие пальцы словно онемели — пробежалась по строчкам, написанным мелким скупым почерком казначея.

'Завтра ближе к полуночи придёшь на постоялый двор 'Одноглазая ворона'. Он находится у пристани. Там встретишься с хозяйкой Зарханой. Скажешь, что от меня. Она все разъяснит.

Будь осторожна'.

Геста перечитывала записку вновь и вновь, чувствуя смесь радости и страха. Странно, но она не рассчитывала, что придётся встречаться с кем-то самой. Казалось, всё образуется само собой. Но Квохар прав, такое дело не доверишь больше никому, и пути обратно нет. Слишком далеко она зашла в своём желании избавиться от соперницы, хоть все вокруг убеждали её, что Млада соперницей ей быть не может. Теперь Геста пойдёт, куда бы ни было сказано, заплатит столько денег, сколько понадобится, лишь бы от воительницы, виновницы её ночных кошмаров, не осталось ни единого воспоминания.

Последний раз пробежав по строчкам взглядом, Геста бросила записку в очаг.

Весь вечер до следующего дня она не находила себе места, придумывая и повторяя мысленно, что скажет Зархане. Как это случится? Как долго нужно будет ждать встречи с арияш? И не придётся ли идти в 'Одноглазую ворону' снова? А может, убийца будет дожидаться её вовсе в другом месте? Никогда в свой жизни она не видела настоящего арияш, а разного рода толки о них казались всего лишь небылицами. Но как послушаешь, лучше бы и не слушал вовсе. Оказывается, кто угодно мог настолько легко принять смерть от их руки, что даже не успевал ничего понять. И порой эта смерть выходила очень скверной.