Отмахиваясь от косметической хирургии, мы рискуем потерять работу или любимого человека. А если сделаем пластическую операцию и она окажется неудачной, станем еще менее привлекательными и будем чувствовать более глубокое унижение. Возможно, над нами станут потешаться. Даже если все идет нормально, многие женщины хранят сделанную пластическую операцию в секрете, так как не хотят осуждения за то, что искусственно подправили внешность или стали молодиться.

Пожилых женщин часто считают беспомощными и слабоумными. Однажды моя семидесятипятилетняя двоюродная сестра, работающая полный день, оплачивала покупки в продуктовом магазине. Кассир начал подсказывать ей, какие купюры достать из кошелька, чтобы расплатиться. Она не знала, как реагировать: смеяться над абсурдностью ситуации, расплакаться или объяснить, что способна сама подсчитать деньги.

Крайне неприятно, когда окружающие обращаются к нам во множественном числе, например: «Золотце, нам нужен жакетик?», или: «Так-так, чего мы хотим покушать на завтрак?» Ха-ха! Как унизительно звучит это «мы». Такое обращение многих из нас обескураживает.

Поведение пожилых людей трактуют с иных позиций, нежели поведение тех, кто моложе. Например, если пожилая дама попадает в незначительное ДТП или получает штраф за превышение скорости, это приписывают ее возрасту. Некоторые из нас — действительно неважные водители. С другой стороны, подобное могло произойти с кем угодно. Если бы это случилось с молодой женщиной, все сказали бы, что она спешила или ей не повезло, либо просто пожали бы плечами: «Все ошибаются».

Аналогичные несправедливости касаются финансовых вопросов. Если у нас перерасход на банковском счету или чековой книжке, с нами мгновенно затевают унизительный разговор о том, что мы не умеем считать деньги. Если мы заблудились, забыли выключить на кухне плиту, упали — все истолковывается иначе, раз мы состарились.

Не так давно в гости забежал двадцатилетний приятель, чтобы помочь мне посадить цветы ваточника. Мы за работой славно поболтали, я была рада его визиту. Потом я вошла в дом и увидела себя в зеркале. У меня на рубашке оказалось пятно от кетчупа. Настроение тут же испортилось, и я забеспокоилась: не заметил ли пятно мой молодой друг и не подумал ли он, что я стала неряхой, впала в маразм. Если бы я была моложе, ничего подобного мне и в голову бы не пришло.

Старея, мы меняемся ролями с теми, кто моложе, и это лишает нас уверенности в себе. Теперь власть и сила в руках молодых. Наши начальники, врачи, юристы иногда на несколько десятков лет младше. Наши взрослые дети крепко стоят на ногах и часто не нуждаются в советах, а нашим мнением не интересуются. Здесь не нужно искать виноватых, но отношения, связанные с властью, меняются так, что мы чувствуем смятение и отчаяние.

Если мы недостаточно осторожны, можем принять слишком близко к сердцу подобные негативные сигналы из внешнего мира, начать стыдиться своего тела, морщин и навязанных ролей. Мы не хотим мириться с такой оценкой окружающих, способны начать скептически относиться к себе и другим пожилым женщинам. Предосудительность порой превращается в самосбывающийся прогноз: если утверждают, что от нас нет проку, мы становимся бесполезными. Если нам говорят, что мы не способны жить полной жизнью и наслаждаться ею, у нас не получится так жить.

Молодые люди часто не понимают пожилых, потому что сами такими не были. Мы же, состарившись, помним, какими были в детстве, подростковом возрасте, молодости или в зрелом возрасте. Опыт научил нас сострадать и понимать других. Молодым людям не с чем сравнить ощущения шестидесятилетнего человека. Они не могут прочувствовать, что мы ощущаем.

В 2012 году Йельская школа общественного здоровья провела исследование и назвала количество пользователей Фейсбука, недовольных стариками. Выяснилось, что в группе пользователей данной социальной сетью в возрасте от 21 до 27 лет 75 % относились к пожилым людям с пренебрежением. В этом исследовании подробно обсуждалось явление под названием «геронтофобия» и его влияние на общественность. Ведь в конечном счете пренебрежительное отношение к старикам, или эйджизм, — негативный взгляд на самих себя в будущем. Маргарет Мид считала идеальным общество, в котором принимают все ценное, что несет в себе каждый человек. Но из-за культурных ограничений старым женщинам нет места в обществе. Редко можно услышать, насколько мы многогранны, о нашей мудрости и радостях.

Но это касается не всех культур. Когда эмигранты и беженцы приезжают в нашу страну, некоторые устраиваются на работу в дома престарелых или в центры паллиативного ухода. Их часто удивляет обращение со стариками в таких учреждениях. В странах, откуда они прибыли, о пожилых заботятся родные или все племя.

Когда в стране начинает развиваться индустриализация, взаимоотношения между родителями и детьми везде стремительно меняются. В Таиланде молодые люди переезжают из деревень в города, и старики остаются одни. Первый раз за всю историю этой страны им некому помочь. В Японии существует давняя традиция жить вместе со стареющими родителями и помогать им, но все меняется, потому что взрослые мужчины и женщины стали подолгу работать, живут в маленьких квартирах в густонаселенных городах. В домах взрослых японцев нет ни места для престарелых родителей, ни времени, чтобы заботиться о них. Так в обществе начался кризис.

В нашей культуре и языке отсутствуют нужные слова и выражения для обсуждения взаимоотношений между поколениями. Наши мысли о независимости и зависимости заставляют мыслить полярно, в режиме «или-или». Пожилые женщины боятся попасть в зависимость, а дети хотят стать независимыми. И ни одна из этих идей не отражает реальность. В сущности, все мы постоянно зависим друг от друга.

Если представить взаимоотношения с окружающими, когда все взаимозависимы, все обо всех заботятся и получают заботу, мы сумеем выработать новые представления об отношениях пожилых и тех, кто моложе. Молодые люди смогут реально оценить, что мы способны им предложить. А пожилые люди станут частью замкнутого круга, в котором все друг о друге заботятся, и забота перетекает от самых старых из живущих родственников к крохотному младенцу.

У многих пожилых людей потерян контакт с молодежью, а у молодых людей — со старшим поколением. Это плачевно и для конкретных людей, и для семей, и для культуры в целом. Когда разные поколения взаимодействуют, культура расцветает. Разные возрастные группы вдохновляют друг друга и обмениваются энергией. Осознав эту связь, мы начинаем ценить то хорошее, что способны предложить. Иначе останемся в плену стереотипных историй, распространенных в нашем обществе, и значительная часть потенциала будет растрачена впустую.

Бывают яркие исключения, когда нет сегрегации пожилых. У многих из нас есть молодые друзья: не все настроены против людей в возрасте. Мы часто видим, как молодые люди приходят на помощь. Когда я недавно ездила в Чикаго, молодая пара, мужчина и женщина, помогли мне уложить чемодан на багажную полку в самолете, а по прибытии на место сняли его. В вагоне поезда, который шел в город из аэропорта, битком набитом людьми, подросток уступил мне место. Когда я поднималась по лестнице в лобби гостиницы, молодая женщина остановила меня и предложила помочь донести чемодан. Такая доброта и уважение к старым людям трогают меня до слез. Я очень признательна этим людям. Подобное отношение — честь для меня.