Л. Трой, занимавшаяся изучением проблематики единоличного женского правления в Древнем Египте, полагает, что возможно двоякое толкование подобного феномена.

С одной стороны, возможно, Манефон таким образом попытался объяснить наличие женщин-правительниц в древнеегипетской истории. С другой, предположительно данный факт следует трактовать как результат активности цариц Птолемеевской династии.

Второе предположение маловероятно, так как во время создания Истории Египта» еще рано говорить о политической активности цариц последней династии фараонов, достигшей пика в правление Клеопатры VII.

С моей точки, зрения сомнительно и первое предположение.

Манефон писал историю страны, сообразуясь с данными храмовых архивов. Будучи жрецом, он, безусловно, понимал и принимал их точность и достоверность. Другое дело, что оглашать имеющуюся у них информацию хроникеры обычно не спешили. Царь единолично в случае необходимости мог спросить их о существовании заинтересовавшего его события или личности в прошлом. «История Египта» содержала в себе ранее не оглашавшиеся факты, а потому неизвестные и поражающие своей древностью. Личная трактовка могла только испортить впечатление от их необычности и значимости. Понимая это, Манефон лишь излагает произошедшие ранее события, не сопровождая их комментариями и фантазиями. Почему же в вопросе о женщинах-фараонах ему нужно было отходить от своих позиций и придумывать несуществующий закон Нинечера?

Перейдем теперь к такому аспекту: как же сами египтяне относились к женскому царствованию?

Опять-таки есть идеологическое оправдание прав женщин на престол, к примеру, равенство божественной пары Шу и Тефнут. Египетские богини были равноправны с мужскими божествами, аналогично равноправию египетских женщин и мужчин.

Вспомним еще один важный нюанс: царица выступала своеобразным гарантом не только власти, но и божественной сущности фараона, подобно Исиде. Так называемая концепция «двойного отцовства». Согласно ей царица вступает в связь с богом (Ра, а позже Амоном), результатом которой является рождение наследника (или наследницы, как в случае с Хатшепсут).

Отцом ребенка считается царь, хотя на самом деле им является главное божество египтян. Тем не менее, многие историки считают, что перспектива единоличного женского правления жителей страны не радовала, поскольку сулила бедствия. На чем же основано данное предположение?

Действительно, правление Нейтикерт, Нефрусебек и Таусерт пришлось на период упадка в жизни Древнего Египта. Но разве их приход к власти вызвал кризис? Нет. Спад был результатом правления их предшественников, и справиться с ним на тот момент не смог бы и фараон-мужчина. Безусловно, когда в государстве царят разброд и неразбериха, больше всего страдает рядовой труженик. Именно на г го долю выпадает основной груз испытаний и горьких потерь. За всю историю существования древнеегипетской цивилизации отмечены три Периода, сопровождающихся глубоким экономическим и политическим кризисом. Они получили название Смутных времен или Переходных периодов. Но лишь второй из таких периодов, отделяющий нюху Среднего Царства от эпохи Нового, сопровождался массовыми народными волнениями, потрясшими самые основы древнеегипетского общества. Негодование было столь яростным, что восставшие не побоялись захватить дворец фараона, отстранив незадачливого правителя от власти. Царю не помогла ни его божественная сущность, ни приверженность египтян к соблюдению вселенского порядка — Маат. Таким образом, несмотря на то, что Смутные времена сопровождались массовыми народными выступлениями против представителей правящего класса, нет никаких объективных свидетельств того, что имели место проявления непокорности со стороны крестьян или ремесленников непосредственно власти фараона (за единственным, пожалуй, исключением), в том числе и тогда, когда на престоле Египта восседала женщина.

Вообще понятие Маат тесно связано в мировоззрении египтян с культом предков и их представлением о золотом веке. В отличие от западных цивилизаций лучшее в понятии народа Египта связано не с аморфным будущим, а с глубоким прошлым. С тем временем, когда на земле правили боги.

Боги даровали предкам египтян совершенный образец общественной системы, который людям следует только поддерживать, не внося никаких изменений. Любое преобразование, с их точки зрения, способно было лишь испортить великий дар богов, отодвигая тем самым общество от идеала государственного устройства, завещанного людям благородными божествами. Задача царской власти заключалась в поддержке баланса общественного устройства Верхнего и Нижнего Египта. Власть фараона находилась в прямой зависимости от эффективности правления на местах, то есть от профессионализма чиновников и лояльности провинциальной знати. Сильный владыка Обеих земель, осуществляя жесткий контроль за правлением на местах, вел страну к стабильности и благоденствию. Слабовольный и нерешительный правитель своими неумелыми действиями способствовал постепенному падению авторитета царской власти, усиливая тем самым позиции провинциальной знати, а растущие амбиции номархов приводили их к столкновению друг с другом, что, в свою очередь, закономерно вело страну к катастрофе.

Сомнительно, чтобы для египтян половая принадлежность правителя имела первостепенное значение. Действительно, наличие фараона-мужчины желательно, но так ли уж обязательно? В каких документах, сохранившихся с тех далеких времен, содержатся данные о нежелательности или незаконности женской власти? Почему в среде египтологов так упорно держится миф о крайне негативном отношении египтян к единоличному правлению женщины?

Чем больше изучаешь историю Древнего Египта, тем больше понимаешь, что женщине ничто не мешало править самостоятельно. Другое дело, что ей это просто не было нужно. Царица и без двойной короны Египта обладала достаточным могуществом и властью. Фараон становился легитимным владыкой Египта лишь после женитьбы на наследнице, как уже упоминалось. Царица занимала положение главной жрицы Исиды, а значит, принимала ежедневное участие в религиозных церемониях, не менее важных, чем те, что достались на долю фараона. Отдельное от супруга имущество, которым тот не имел права распоряжаться, собственный придворный штат давали супруге владыки Верхнего и Нижнего Египта не меньше власти и могущества, чем ему самому. У нее были практически те же обязанности, что и у фараона, к тому же она обладала личной и имущественной независимостью от мужа. Единственное, чего царица не делала, так это не участвовала в военных походах, но и то до поры до времени. Так, жены фараонов XVII и XVIII династий не считали зазорным во главе с мужем вести войска в бой.

К слову сказать, за более чем трехтысячелетнюю историю древнеегипетской цивилизации, ученым известно немного о военной активности египтян. Если быть более точными, то они принимали участие всего в трех крупномасштабных сражениях: битве при Мегиддо, Кадете и морской баталии с так называемыми «народами моря». В первом сражении проявился полководческий талант Тутмоса III, во втором блеснул военный дар Рамзеса II Великого. Слава великого адмирала досталась Рамзесу III. На сегодняшний день египтологи не располагают свидетельствами того, что на самых ранних этапах развития древнеегипетского общества существовала регулярная армия, что не отрицает, тем не менее, наличия небольших воинских отрядов, выполняющих скорее, охранные функции. Например, они охраняли главные торговые пути, контролировали и сопровождали группы рабочих, направлявшихся в каменоломни и рудники Синая или Вади-Хамамата. Существовали также «охотники» — группы добровольцев, которые со своими собаками патрулировали пустыню и сообщали о передвижениях кочевых племен, а также преследовали сбежавших преступников, занимались золотоискательством и охотились на дичь.