— Зато дураки хорошие, — хохотнул шофер, выворачивая на относительно мощеную Рассветную улицу.

Его доставили в двухэтажное здание районного управления, стыдливо упрятанное за рослыми кипарисами. Копы не зверствовали, сопроводили до кабинета на первом этаже и втолкнули внутрь. В лоне законности было строго и аскетично. За столом сидел работник полиции с погонами капитана и, в принципе, нормальной физиономией.

— Каверин? — Он сухо кивнул на стул напротив.

— Вот справка. — Максим выудил сложенный вчетверо «документ» и покосился на настенные часы. Похоже, копы в этом городе имели привычку работать внеурочно.

Капитан внимательно изучил предъявленную бумагу. Отодвинул пальцем.

— Я помню ваше дело, Максим Викторович, — сказал он вкрадчиво. — К сожалению, не я его тогда вел, гм… Да, мы навели справки, вас освободили условно-досрочно за примерное поведение. И вот вы прибыли в наш город…

— Это мой родной город… — чуть не сорвалось «господин гауптман». — Вы находите в этом что-то неестественное, гражданин капитан? Я провел здесь большую часть своей жизни, здесь похоронены мои родственники…

— Вот только дома у вас здесь нет, — напомнил коп. — Мы в курсе, что случилось с вашим домом, Максим Викторович.

— И что?

— Хорошо, не будем ходить вокруг да около. У вас имеется восемнадцать часов, чтобы покинуть город и больше никогда сюда не возвращаться.

— Причина? — Максиму стало дурно, но вида он не подал.

— Вам нужна причина, Максим Викторович? — удивился коп. — Вы сами не догадываетесь? Хорошо, у нас имеется для вас причина. Этому городу не нужны отпетые убийцы, к тому же без определенного места жительства. Это приличный город, если вы еще не поняли.

Возможно, имелась другая причина, но полицейский предпочел ее не озвучивать.

— Это требование законно? — на всякий случай уточнил Максим. Безымянный капитан развеселился:

— Законно, Максим Викторович, законно. Если оно предъявляется офицером полиции, то оно по модулю законно.

— А если я не подчинюсь?

— Ну что ж, Максим Викторович, тогда мы что-нибудь придумаем. — Капитан стер с лица улыбку, сузил глазки. — Вы же не сомневаетесь, что мы что-нибудь придумаем? Ну хорошо, поговорим откровенно. — Капитан откинулся на спинку стула, в прищуренных глазах заблестели льдинки. — Вот вам один из вариантов. Вас задерживают и, как в приличном поезде, предлагают постель. Возможно, что и чай. Причина? Не будьте наивным. Воспрепятствование законным требованиям работников полиции вас устроит? У вас имеется хороший адвокат? Кстати, вчера в районе Камышовой слободки произошло зверское убийство — пьяного гражданина зарезали ножом. Преступник, в принципе, известен. Ну а если их было двое? Вы в те края вчера не забредали? А спорим, забредали? Как вам перспектива вернуться в «дом отдыха» еще лет на десять? Роскошная перспектива, согласитесь.

— Я могу идти? — спросил Максим.

— О, конечно, — кивнул капитан. — Патрульные вас проводят. Время пошло. На старт, как говорится, внимание… Восемнадцать часов.

Во дворе управления толпились люди в форме, обсуждали приобретение молодого сотрудника — блестящий свежей краской «Фольксваген Туарег».

— Ну, ты и гигант, Мишаня… — одобрительно гудели люди. — Надо же, какого зверя обрел…

— Вот, решил взять иномарку, — оправдывался лейтенант с плутоватым блеском в глазах. — Денег нет содержать отечественную машину…

На Максима никто не смотрел. Город покрывала вечерняя хмарь. Он побрел по Рассветной улице на север — к знакомому кафе, где можно перекусить и подумать. Впрочем, думай не думай, а романтика бродячей жизни уже вырисовывалась. Кто же знал, что перед ужином он попадет в очередную историю! Он понятия не имел, что участок улицы Рассветной напротив ТРЦ «Южный Парк» считается городским «парапетом» — местом сбора и смотрин ночных бабочек. Прошел двести метров — и здравствуйте, девочки! Целая кучка характерных девиц на проезжей части, они оживленно общались, хихикали, помахивали сумочками. Максим притормозил — он не был, конечно, эталоном стеснительности, но все же… У кучки хохотушек затормозила иномарка спортивного вида. Первой среагировала стройная девица в кожаной «минималистической» юбке и с рыжими волосами. Она метнулась к машине, нырнула в открытое окно, что-то бойко защебетала. Повернулась, показала язык товаркам и шустро прыгнула на заднее сиденье. Максим оторопел — Светка! Уже очухалась, привела себя в божеский вид, вышла на тропу войны. Он еле узнал ее в рыжем парике! Иномарка промчалась мимо — в салоне гоготали, гремел по ушам неувядающий шансон. Максиму стало дурно, злость ударила в голову. Он развернулся и помчался за машиной, едва не сбив какую-то парочку! Это было глупо, куда ему тягаться с такими скоростями! Но иномарка не умчалась за горизонт, повернула направо перед полицейским управлением — и медленно покатила через ухабы по неосвещенному переулку. Максим ускорился, добежал до перекрестка, тоже повернул. Жилых домов в этой местности не было. Прохожих — тоже. Производственный тупик. Он преследовал машину мимо запертых складов, бетонных заборов. Иномарка встала на пустыре, опоясанном гаражами и металлическими воротами. Когда он прибежал, клиенты уже «отдыхали» — все двери нараспашку, гремела музыка. Проститутка ублажала двоих парней с убедительными челюстями. Один из них переместился на заднее сиденье, хихикал и ждал своей очереди. Светка скорчилась спереди, зависла над вздувшейся мотней водителя. Слабая видимость еще сохранялась. Максим подбежал, схватил Светку за талию и выдернул из машины! Похоже, переусердствовал — она ударилась затылком о раму кузова, взвизгнула от боли. Ничего, на пользу. Он отшвырнул ее к кустам, выплюнул в нутро салона:

— Все, парни, самолет дальше не летит. Валите отсюда.

— Какого хрена?! — завизжала в бешенстве Светка. — Ты что творишь, придурок?!

— Мы не поняли — чё за дела? — изумился качок, вываливаясь из машины. Бейсбольная бита уже в руках — молодец, под сиденьем хранит, чтобы далеко не бегать. Максим перекатился через капот — уже понятно, что драки не избежать, а противник прыгнул в стойку с перекошенной физиономией. Он выровнял ухмылку одним ударом — быстрым, как пуля! Тот согнулся в вопросительном знаке. Максим ударил снизу в челюсть. Он был зол, и мощность получилась что надо. Противника отбросило метра на два! От удара выбило дух. С возмущенным ревом с заднего сиденья выбирался приятель качка, выхватывал из-за пояса травматический пистолет. Максим хлестнул ногой по дверце, и стальная рама треснула в подбородок любителя «случайного» секса. Выпал пистолет. Но и тот был зол, отшвырнул от себя дверцу и вывалился на пустырь с утробным урчанием. Максим расхохотался ему в лицо — как же не хватало этой разрядки! Пара обманных движений — тот не смог уследить за движениями рук, заблудился в двух пальцах — и сокрушающий удар в переносицу отбросил его еще дальше, чем первого! Максим метнулся, схватил его за ворот, порвав рубашку, нанес тяжелую плюху по уху, затем вторую, едва не свернув на девяносто градусов «слуховой аппарат». Противник визжал, отползал на заднице, а когда Максим нагнулся, чтобы его добить, проявил прыть — подпрыгнул и с такой скоростью, словно ему горящую сигару в задницу вставили, помчался к щели между гаражами. Возможно, сквозной проход там все же имелся. От возбуждения Максима трясло — он развернулся со сжатыми кулаками. Первый клиент жалобно стонал, загребал пальцами землю, пытался застегнуть ширинку — в сущности, правильно, уже не надо — и оскорблял Максима обидными словами. Избыток отрицательной энергии тот выплеснул лишь отчасти. Он упал перед ублюдком на колени и принялся бить его по морде, пока не порвал кожу под губой, а физиономия страдальца не окрасилась кровью.